Поднимаю голову и смотрю в зеркало на свою побитую рожу. Усмехаюсь своему отражению. Не зря я полюбил ее тогда. Эта женщина вот уже который раз переворачивает мою жизнь вверх дном, разделяет ее на «До» и «После». Я должен найти ее не смотря ни что! Раз уж она вернулась с того света, то от меня теперь не скроется! Я безумно хочу просто сжать ее в руках до хруста. Просто ощутить ее тепло, чтобы ушли те воспоминания о чужом холодном теле, чтобы до конца осознать, что у меня все-таки не поехала крыша. Она Жива! Моя девочка, моя Мариша! И сейчас я готов отдать все, чтобы ее найти!
Как добиралась до отеля, слабо помню. Я вообще уже не понимала, что происходит вокруг. Привела в порядок мысли, называется! А ведь именно для этого я поехала в горы. Думала, это поможет проветрить мозги. Нашел меня все-таки. И узнал! Я поняла это по его глазам сразу! Только больше понять ничего не выходило. Как будто мою уродливую реальность кто-то вновь пытается вывернуть наизнанку и сделать ее еще более уродливой, неправильной. А я привыкла к тому жуткому порядку вещей, в котором варилась эти годы. Все стояло по своим местам, каждому чувству определено свое место. А сейчас происходящее никак не вписывается в ту картину мира, которая была для меня определена все эти годы. Не может все происходить так. Нет этому объяснения, но так происходит!
Обдумать что-то времени не было. Понять тоже. Хотя я для себя определила важную вещь, от которой сама в шоке. Я не могу его убить. И даже черная ненависть к этому мужчине не может толкнуть меня на этот последний шаг. Уже дважды я могла отомстить за все, но какая-то невидимая сила не дала мне этого сделать. Он снова вел себя слишком странно, впрочем, как всегда. Не вписывался в привычные рамки, ломал все шаблоны. Я мечтала, что он будет ползать в моих ногах и умолять о пощаде. Так, как ползали многие мои обидчики, с которыми я расправилась безжалостно при первой возможности. Но он не просил его пощадить. Он говорил вещи, которые не могли быть правдой, и смотрел на меня так тепло, нежно, что дыхание покидало меня. Я каждую секунду будто проваливалась в наше с ним прошлое, когда любила его и считала самым лучшим. Я с трудом вытаскивала себя на поверхность, заставляла выныривать из этих воспоминаний, заставляла вспомнить все, что должна ему предъявить, но он одним взглядом, полным какого-то неверия и пораженного узнавания, отправлял меня снова в пучину запретных чувств. Я понимала, что он играл. Видимо, он оказался еще более талантливым актером, чем я могла представить. По-другому это трудно объяснить.