Раздражение не отпускало до вечера. На работе всеми силами пытался отвлечься. Оттянул Ваньку, охранника Натальи, за вчерашнюю беспечность, но с него как с гуся вода. Отгонял от себя мысли о девчонке, но покоя она мне не давала. Вот маленькая зараза, какого хрена не идет из головы? Вот зачем мне знать, замужем она или нет?
Вечером позвонил Костя, напомнил, что через день у него свадьба, а еще сообщил интересную новость:
— Забыл тебе сказать, ты будешь моим свидетелем!
— О, как! Молодец, совсем "незначительная" деталь!
— Да. Я думал Егора позвать, но он отказался. Не любитель он таких мероприятий.
— Ага. А я, блин, любитель!
— Нет. Но ты же еще не знаешь, кто будет свидетельницей.
— И кто? — спрашиваю, а сам уже знаю ответ.
— София!
— Да ты что? А разве подружка невесты не должна быть незамужней?
— Ну, так она итак незамужняя. А ты что думал?
— Мне она сказала, что у нее есть муж.
— Значит, она тебе назвездела. Потому что я ничего такого не слышал. Это она, видимо, так тебе дала от ворот поворот.
— Видимо, — отвечаю другу, а сам лыблюсь, как дурак, и чувствую, что плохое настроение наконец отпускает.
— Так что не ной. Будет у тебя еще шанс Соньку закадрить. Или ты уже успел?
— Ни хрена я не успел. Она шуганая какая-то.
— Не знаю, не замечал. Короче. Послезавтра будь готов.
— Ладно. Будешь должен.
Прощаемся с другом.
А меня посещают дебильные мысли. Интересно, на свадьбе Костяна будут идиотские конкурсы? Помню, досталось мне в молодости на одной свадьбе играть роль шеста, пока подружка невесты исполняла вокруг меня эротический танец. Правда, там была такая подружка, что хотелось зажмуриться, и я все боялся, что она меня зашибет своим жирным задом. А вот если бы на ее месте оказалась Соня, я был бы счастлив. Укладываюсь в постель и как пес обнюхиваю подушку, пытаясь уловить ее запах. Или у меня глюки или я действительно различаю аромат ее духов. Такие свежие нотки, наверное, так пахнут полевые цветы. Ей идет этот запах. Зарываюсь лицом в подушку и быстро проваливаюсь в сон. Мне снится Соня, которая смеется и танцует в поле, усеянном голубыми цветами, такими же яркими, как ее глаза…