— Не выполнишь моих условий, твоя драгоценная мама умрёт, а мой любимый сынок отправиться за решётку. Ты ведь знаешь прекрасно, что твоя мать болеет раком и завтра её кладут на операцию, — довольно потирает руки. — И может случиться так, что её сердце совершенно случайно не выдержит наркоза. Совершенно случайно она умрёт на операционном столе. А в нескольких отелях твоего отца, по наводке добропорядочного гражданина найдут на складе несколько килограммов кокаина. А ещё нож со следами крови некого Потапова Сергея, майора полиции, убийцу которого разыскивают уже месяц. Ах да, — старый хер каркает, смеясь, — догадайся, чьи отпечатки пальцев найдут на том ноже…
— Старый мудак, — я вскочил с кресла и схватил статуэтку, в ярости собираясь нанести удар по его голове, но за его спиной скалой возник Вадик, с направленным на меня пистолетом.
— Не глупи внучек и соглашайся на мои условия. Ты женишься на девушке, на которую я укажу и будешь купаться в деньгах, как сыр в масле. У тебя будет всё, чего не может тебе дать твой отец, который по собственной глупости лишился наследства.
— Он отказался от твоего предложения жить всю жизнь с нелюбимой женщиной. Он выбрал мою маму! — цежу я.
— Ничего, он скоро одумается и приползет ко мне, когда бедная сиротка выпрет его из дома. Любовь это блажь, дорогой внук. Любит нужно то, что кормит тебя, одевает и даёт возможность жить в роскоши. А твоя блаженная любовь кроме дыры в кармане и страсти на три года ничего не даст.
— Ближе к делу, — перебиваю его. Чувства родителей я уважал всегда. Ценил то, что у меня полноценная семья, где никогда не бывает скандалов и всегда царит уважение. Потому что видел и слышал, как бывает в других семьях. — Когда свадьба? — блять, даже думать об этом тошно.
— Пока мы не решили этот вопрос, — довольно тянет дед. — Но в ближайшее время я тебе сообщу об этом, внучек.
— Я могу идти?
— Да, — кивает. — И ещё, — кидает в спину, — об этом разговоре никто не должен знать. И если ты вдруг решил, что я блефую и решишь увильнуть, то позвони своему другу… как там его? Серёжа, кажется. Хотя нет, ему сейчас не до тебя, — у меня всё обрывается в груди.
— Что ты с ним сделал? — спрашиваю хрипло, понимая, что полностью беспомощен.
— Я? — удивляется притворно. — Да ты посмотри на меня! Что я могу сделать в свои годы, внучек? Я пожилой человек, с трудом хожу. Это всё местные гопники.
Я больше не слушаю. Выхожу из кабинета, за дверью натыкаясь на очередного качка.
— Я отвезу Вас домой, следуйте за мной.
Засовываю желание возразить в задницу. Здравый смысл побеждает. Я не знаю, где я нахожусь и не знаю, как выбраться из этого дома.