– Нам Володя много рассказывал о вас и вашей дочери., – прямо перед Гелей, беззастенчиво оглядывая её с ног до головы, слегка прищуренными темными до черноты глазами, стояла одна из девушек.
– Геля, будем знакомы, – неожиданно для себя сказала Геля странную фразу, и вдруг растерялась, даже смутилась, почему-то.
– Будем, будем. Куда ж мы денемся, – чуть скривив узкий, некрасивый рот, который сильно портил её миловидное личико, процедила девушка.
Подскочил Володя, подталкивая перед собой вторую девчонку, и симпатичного, высокого парня.
– Гелюсь. Это Валентина, сестренка, она строгая, но добрая, – он кивнул на Гелину собеседницу, – это Наташа, вторая моя, сестричка. Самая лучшая на свете, – он подмигнул Валентине, – А это Витек, брат. Пошли, с отцом и мамой познакомлю.
Он подхватил Ирку на руки и потащил Гелю к лавке, где чинно сложив руки на коленях сидели в ожидании старики.
***
В жаркой до измора комнате с не белеными, как у бабы Пелагеи, а оклеенными темными дешевыми обоями стенами, было так душно, что у Гели слегка кружилась голова. Она сидела в самом начале длинного стола, между Вовкой и Наташей, недалеко от стариков. Застолье длилось вечность, Геле страшно хотелось спать, она и не пила совсем, по известной и радостной причине, и все вокруг ей казались очень пьяными и призрачными, как тени.
– Геля, ты не бери близко к сердцу. Они хорошие, старики, просто им хотелось, чтоб жена Вовы была отсюда, нашенская, они сами присмотрели ему, там на соседской улице, Таньку.
Слегка подпившая Наташа, тесно прижавшись к Геле маленькой твердой грудкой, быстро нашептывала на ухо успокаивающие слова. Ее большущие глазищи, тоже темные, как у них, у всех, влажные, с длинными ресницами, были совсем близко и мерцали загадочно.
– Она, Танька, простая, глупенькая, дояркой в колхозе работает, но добрая, работящая. Красивенькая, да и девка ещё. А тут вдруг написали, взял учительницу, с ребенком от цыгана.
– Господи, почему от цыгана, Наташ. Что за ерунда? У меня муж был, он сейчас чин какой-то в Саратове. Кто написал-то?
– Да не знаю я, а ходят слухи.
Наташа ловко зацепила из глиняной миски сразу два скользких грибка и точным движением забросила их в рот. Быстро, как хомяк, пожевала пухлыми, яркими губами, сплюнула хвоинку
– Валя очень против была, мама плакала, отец сказал – ша, не бывать тому. Но Вовка сам все решил. Они и злятся.
Наташа помолчала, повертела вилку, ткнула в колбасу, привезенную из Москвы, подумала, ткнула еще пару раз, от чего на вилке образовалась колбасная стопка. Свалила стопку на свою тарелку.