— До дома довезем, адрес говори, — Ваня потыкал кнопки на приборной панели, и теплый воздух стал заполнять салон машины, сидение подо мной также начало нагреваться. Кайф.
— Спасибо.
— Обращайся.
Ваня улыбнулся, так тепло, уютно, знакомо. Так что мое сердце больно кольнуло от этой улыбки и забилось быстрее. Странная реакция, не нравиться мне это. Еще немного полюбовавшись своим бывшим парнем, его профилем, его ладонями, что сжимали руль, я надавала себе мысленно пощечин и отвернулась к окну.
Я потихоньку начала согреваться, Светка задремала, Ваня молчал. За окном мелькала серая спальная Москвы, ничего общего с украшенным новогодним центром не было, высотные дома, дворы с детскими огороженными площадками. Напоминало дом, у нас в городе также серо и такие же спальные ничем не примечательные районы, только они везде такие, что в центре города, что на окраине.
Я скучала по маме и отцу. Хотелось домашнего уюта и тепла, ненадолго почувствовать себя опять маленькой, защищенной. Радоваться новогодним детским подаркам, лопать мандарины и бутерброды с икрой. Ммм. ОБОЖАЮ БУТЕРБРОДЫ С ИКРОЙ. И все это у мамы под боком, под бормотание телевизора и первого канала. Но в этом году я решила остаться на тридцать первое декабря в Москве, первый раз за всю жизнь буду отмечать Новый год одна, в своей скромной студии однушке в Люберцах, как взрослая самодостаточная женщина.
— Остановите здесь, в магазин хочу зайти — подала голос Трофимова.
Я тоже вышла на улицу, быстро попрощалась с подругой, велела ей не переживать, вижу же собирается пореветь дома.
— Где живешь? Прокатимся — говорит Ваня, когда я усаживаюсь рядом на пассажирское сидение.
Меньше всего на свете мне хочется возвращаться домой. Суббота, не совсем поздний вечер, я уже отогрелась и готова к новым приключениям.
— Довези меня до метро, дальше я сама.
— Нет.
— Нет?
— Нет, подругу твою, которую знать не знаю, доставил почти до дома, теперь твоя очередь. На метро на работу будешь ездить — Ваня повернулся ко мне всем корпусом, держит руки на руле, скользит взглядом по моему лицу, дольше положенного задерживается на губах, от этого взгляда мои щеки начинают пылать.
Господи, какая глупость! Он был мне самым родным человеком долгое время, а теперь мы сидим так близко, и в то же время так далеко. Три года как пропасть между нами, пропасть в которую я больше никак не хочу падать. Спасибо, налеталась. Там темно и очень больно, и совершенно нет дна.
Тогда что же я творю?
— Не хочу домой, — произношу одними губами.
Ваня подается, вперед задевая мою коленку своей рукой, застегивает ремень безопасности: