— Можно я немного полежу? Все кружится.
Кругом закружилось все сильнее, оказалось теперь я лежу, сверху, а Ваня на льду. Поелозила, устраиваясь удобнее, за что получила обжигающее щеку шумное дыхание бывшего.
— Нравится? — хрипло спрашивает Ваня.
— Что? — я не очень понимаю.
Я пьяненькая не столько от алкоголя, сколько от переполняющих меня эмоций, лежу на бывшем, на катке в центре Москвы, и совершенно не хочу вставать. Рядом проносятся люди, мелькают лезвия коньков, мигают тысячи огней.
— Снег пошел.
И правда! Огромные крупные снежинки медленно сыплются на нас с неба. Делая атмосферу кругом поистине сказочной. Руки Вани удерживают меня на месте, когда я делаю попытку подняться. Не отпускает. Сердце в груди зашлось в припадке, а мозги совсем расплавились. Я чокнулась!
Запрокидываю голову и ловлю ртом снежные хлопья. Холодненькие.
— Ты когда последний раз ел снег?
Ваня притворно хмурится, задумываясь:
— Лет двадцать назад, если не считать мороженого и льда.
— Хочешь попробовать?
Не даю, возможности ему ответь, наклоняюсь и целую его в губы.
11
Вам когда-нибудь не отвечали на поцелуй? Ваня вот не ответил, застыл под моими губами и даже его руки ослабили хватку на моей талии. Господи, какой позор!
Я неуклюжа, сползаю со своего бывшего парня. Мне хочется провалиться сквозь лед или сгореть от стыда. Вместо этого у меня невероятно ловко, получается, заскользить на коньках в сторону выхода. Надеюсь, смогу быстренько затеряется в толпе, переобуться и добраться до метро. Дома наемся шоколада, позвоню Трофимовой и порыдаю. Отличный план!
— Куда это ты собралась?
Ваня как черт вырастает точно передо мной. Пальто нараспашку, волосы всклокочены, щеки алеют, глаза бешеные, теснит меня своим внушительным телом назад к бортику, до тех пор, пока я не упираюсь в него спиной.
— Извини, не знаю, что на меня нашло — если честно мой язык еле ворочается, во рту сухо как в пустыне, зато на глаза предательски набегает влага, не хочу встречаться с ним взглядом.
Боже, как мне стыдно! Зачем я это сделала? Поддалась романтическому моменту? Идиотка!
Савельев резкими движениями, избавляется от перчаток, обхватывает мое пытающее лицо ладонями, заставляя посмотреть на него.
— Просто балдею от тебя, я бы еще месяца три решался на это…
Его поцелуй совсем непохож на мою несмелую попытку, что была до этого. Он вгрызается в мой рот с такой жадностью, что у меня вмиг подкашиваются ноги, приходится схватиться за Ваню, дабы не упасть. Мне мои губы, заставляет приоткрыть их, впустить его внутрь. Когда наши языки соприкасаются, мой робкий, его настойчивый, мы оба стонем в унисон. Целуемся слишком бесстыдно для людного места.