– А она?
– А у тебя говорит нет матки.
– Я знал, что ты мужик, боец. Хвалю.
– Где моя матка?! Не то чтобы сильно жалко… но…
– Все норм там?
– Все тихо. Мне еще бонусный регенерационный коктейль вкололи! И еще двадцать доз с ним же выдали – на нас всех. Но пять я себе отложила… вдруг почка отрастет? Или хотя бы матка…
– Скоро будем. Не расслабляй жопу, пушку держи под рукой – велел я и отключился, после чего нанес первый удар по стыку между плитами.
Отлетевшие куски бетона со звоном застучали по арматурной паутине, заодно сбив с площадки череп, что скребанул зубами по бетону и улетел вниз. Каппа врубил фонарь чуть ярче и подключился, между делом показав на частые слабые искры короткого замыкания дальше в темноте. Там же виднелся шипастый панцирь прикрывающий какую-то липкую массу то ли с лапами, то ли с присосками. Это хреновина припала к искрящему проводу, явно вливая в себя крохи энергии. И это явно не местный вид фауны.
В пробитую дыру хлынула сухая глина, следом начала проваливаться влажная почва вместе с травой и насекомыми. А последней сюда заглянула пока еще зыбкая тень свободы. Убедившись, что путь найден, я махнул рукой и мы начали спускаться обратно в темноту. Рано пока выбираться – мы должны забрать из этих руин все самое ценное. И не забыть тщательно обыскать на предмет носителей информации – причем упор делать надо на личные устройства погибших. Именно там чаще всего встречается уйма интереснейшей и никак не защищенной информации.
Дорогу прорубали десять чуток испуганных гоблинов с мачете. Я приказал двигаться напрямую и мне было плевать насколько трудным окажется путь. Поэтому рубщикам приходилось отшвыривать бревна и оттаскивать, а порой и вырубать куски карстовой породы, что выпирали из влажной земли. Хапая ртами воздух, они обливались потом, изнемогали от непривычных им усилий, не забывая старательно и неумело крутить головами по сторонам, страшась увидеть опутанный лианами бдительный гриб системной полусферы.
Как только первый десяток выдохся – по моим прикидкам, а не судя по их постоянным стонам и редкому плачу незакаленных жизненными бедами мужчин – я коротко рявкнул. Пороняв мачете и топоры, первый изнеможенный десяток развернулся и двинулся нам навстречу. Обдав нас запахом пота, древесного сока и радости, шатающиеся гоблины с некой злорадностью глянули на своих еще свежих соплеменников, что выдвинулись с тыла нашей небольшой колонны, чтобы продолжить работу.
Я недолго говорил с Мигелем, старым советником племени Тихой Воды. Я вообще больше молчал. Но правильно понявший меня советник сам надбавлял и надбавлял стоимость компенсации за то, что он демократично назвал «легким нарушением гостеприимства». Если выстрелы в спины доверившихся им гостей – и плевать что мы нихера не доверились – можно называть «легким нарушением обычаев гостеприимства», то что они понимают под тяжелым? Когда не только убивают, но еще и трахают, играя при этом на педальной арфе?