Мы лежим в обнимку, тесно прижавшись друг к другу. Я чувствую, как ее сердце бьется рядом с моими. Похоже, оно у нее только одно. Люди так примитивны. Но красивы. О небеса, моя суженая прекрасна… подобно богине. И мне не терпится оказаться внутри нее. Мне нужно соединиться с ней, чтобы наша вселенная стала правильной. Ничто в мире не может быть важнее этого.
Я притягиваю Калию к себе и страстно целую. Ее руки обвивают мою шею, а я не могу сдержать протяжный стон. Хочу побыстрее заполнить ее своей плотью. И должен сделать это прямо сейчас.
«Моя», — думаю я, прижимаясь к ее мягкому влажному совершенству.
И не могу не восхититься глянцевым блеском ее цвета солнечного янтаря кожи, когда в рубке внезапно вспыхивает свет. Громкий голос компьютера перекрывает звук нашего учащенного дыхания:
— Уровень топлива критический. Приготовьтесь к экстренной посадке.
Чтобы среагировать, Калии требуется секунда. Она выглядит крайне удивленной.
— Лола? Что значит «критический уровень»?
— В запасном баке нет топлива. Я пыталась подключить его, но там, похоже, только жидкий азот.
Калия вскакивает. Откинув с лица спутавшуюся прядь, она тревожно всматривается в навигационный экран.
— С таким количеством топлива мы сможем приземлиться лишь на одной планете.
— Совершенно верно, босс. Могу я начать подготовку? — голос Лолы спокоен и невозмутим.
— Полагаю, у нас нет выбора, — когда Калия поворачивается ко мне, она хмурится. Я окидываю ее с головы до ног жадным взором, безнадежно завороженный округлыми формами ее великолепного тела. — Скорван? У нас проблема.
Я потираю свой каменный стояк. Похоже, наше слияние опять откладывается. Сейчас не самое подходящее время. Черт бы побрал все это до самого Хроноса и обратно. Но у меня нет другого выхода. Придется отступить. Остается лишь надеяться, что я все же не умру от разочарования.
— Я тебя услышал. Где мы приземлимся?
— Аванпост Джоады. Это единственная планета, куда мы сможем добраться с таким количеством топлива. Какой-то придурок на твоем корабле опорожнил мой запасной топливный бак и заполнил его кучей гребаного азота. Мы облажались.
— О, нет, — я так взбешен, что готов разнести «Квалфиген» голыми руками. — Прости, мне очень жаль, что мой народ принял тебя с такой враждебностью.
— Не беспокойся об этом. Я рада, что мы убрались оттуда.
Вот только там, куда мы приземлимся, не намного лучше. Точнее, все будет во сто крат хуже.
С содроганием и механическим скрежетом корабль начинает стремительно падать.
Калия в изнеможении опускается в кресло пилота и тычет в экран пальчиком.