Алиса, обедая с моной Мейрой, посетовала ей за едой, что у нее уже вся попа плоская от этих заседаний, а прошло всего два дня, и попросилась в парк побегать. Мейра подумала и пошла с ней. Марина поблагодарила своего сайни за заботу и блаженно вытянулась на постели, пользуясь возможностью подремать. Длинные дни другого мира ей были довольно утомительны. Юц пристроился у нее в ногах, как кот, и тоже прикорнул. Унриаль немедленно уснул, едва Арель оставила его в покое с едой.
Полина во время еды болтала с Чаком, угощая его из своей тарелки, он ужасно стеснялся, но был очень рад. А потом выбежал в коридор, нашел энца Жехара и спросил его, могут ли они вдвоем с Лин спуститься в холл. Энц Жехар не сразу понял, что речь идет о Полине Бауэр, порученной его заботам, но сообразив, разрешение дал. Радостный Чак, вернувшись к своему человеку, сказал: "Лин, уже можно! Пойдем петь!" И Полина, улыбаясь, пошла за ним вниз по лестнице к камину. Энц Гайям нарисовался внизу немедленно, уже совершенно не скрываясь, и сел прямо за спиной у Чака - разумеется, в отдалении, потому что его никто не приглашал. Но смотреть и слушать ему никто не мог запретить, вот он и слушал. Полина, отчасти развлекаясь происходящим, пела Чаку "Ночную дорогу" Визбора, не замечая того, что энц Жехар, сидящий на лестнице, повернул к ней голову и замер с погасшей трубкой в руке, а энц Гайям смотрит на нее распахнутыми глазами, полными совершенно детского восторга. Но когда-нибудь все кончается, кончилась и песня, и Полина предложила Чаку не запоминать следующую, а просто поиграть с ней в эту музыку. Заинтригованный сайни некоторое время пытался понять смысл игры, потом догадался: "Это же догонялки, но звуками!" - "Да", - засмеялась Полина и начала ноябрьскую песенку про сладкий сон поздней осени другого мира, так похожей на ту, что была за дверью. А сайни свистел, догоняя мелодию и голос, а порой забегал вперед и останавливался, и его хвост выписывал петли по полу от удовольствия.
За звездами заканчивался последний день идиллии. В гостиной замкового крыла два существа разных видов, рожденные в разных мирах, вместе играли в музыку. Алиса с Мейрой развлекались сериями отжиманий и приседаний в парке. Унриаль видел сладкий сон о золотой осени в городе, похожем на обе столицы одновременно. Марина Лейшина, пользуясь невнимательностью охраны, слушала голос подруги через открытую дверь апартаментов.
А в Санкт-Петербурге разворачивался вполне банальный конфликт, каких город видел множество с девяностых годов. То есть конфликт был бы банальным, не случись в нем Айриля да Юна. Разумеется, он поймал всех участников атаки на гаражи "Последних рыцарей", едва они вышли из отдела. Тихо, по одному, он связывал их магией и утаскивал в присмотренные дворы. Первому, оставляя его, обездвиженного и с заблокированной речью, сидеть на скамейке остановки, он сказал: