Телега останавливается, когда до ворот остается всего ничего, может, пару-тройку минут поездки. Но пройти пешком здесь проще, чем проехать. Дорога настолько ужасная, что сюда не пробиться и такому простому транспорту, не то что авто.
— Здесь всегда было столько травы? — морщится Левис: он только что оцарапал ногу каким-то особо колючим цветком. — И Птичий клюв какой-то маленький… Мне помнится, что здание было больше.
— Обычное здание, нуждающееся в ремонте, — ворчит Рада.
— Разве что в капитальном…
Я улыбаюсь, слушая их перепалку, и осматриваюсь так, будто вижу Птичий клюв впервые. Теперь, когда я официально владею им, здания и территория для меня не просто выглядят заброшенными. Это не просто памятное для меня место или пристанище для ведьм, когда-то учившихся здесь. Это нечто новое, что я только собираюсь создать. Я чувствую покалывание в кончиках пальцев от желания скорее начать и, не задумываясь, принимаюсь подсчитывать, во сколько нам обойдется ремонт и что нужно сделать в первую очередь. До начала учебного года еще немало времени. Успею ли я привести все в относительный порядок? А ведь, кроме ремонта и благоустройства, нужно найти преподавателей, библиотекаря и другой персонал, организовать поставку припасов, создать хотя бы прототип учебной программы, разослать по всем городам Флейма сообщение для юных ведьм о возможности поступления в Школу.
— Да уж, здесь немало работы, — оценивающе присвистывает Левис, заглядывая во внутренний двор сквозь решетку забора.
Я останавливаюсь напротив центральных ворот — монолитных, тяжелых и высоких, украшенных чеканкой и совсем не потрепанных временем. Здесь заросли дикого винограда менее густые, хотя Раде приходится сорвать редкие побеги плюща, посягнувшие на эту древность. Я видела, как открываются эти ворота, всего несколько раз: через них впускали юных ведьмочек в первый день учебного года. Во все остальное время мы пользовались боковыми калитками.
— Тогда давайте начнем, — говорю я и прикладываю обе ладони к створкам ворот.
Конечно, они не поддаются, даже не откликаются на мои усилия. Но вот поверх моих рук накладываются руки Рады и Кариссы. Чуть выше нас створки толкает Левис. И происходит чудо: ворота скрипят, дрожат, поддаются под нашими руками и вдруг резко распахиваются. Я первой влетаю в появившийся проем, с трудом удерживаюсь на ногах и от облегчения начинаю смеяться. К моему голосу добавляются другие голоса. Я чувствую эйфорию и еще кое-что новое. Я бы назвала это ощущением правильности происходящего.
Мы смеемся; я кружусь по внутреннему двору Птичьего клюва и вижу, как много дел и забот мне предстоит. Но этот новый, только что открывшийся путь мне определенно нравится.