— Я смогу взять на себя ответственность за Флейм, — произносит Левис. Он очень серьезен и сурово сводит брови, из-за чего на лбу проявляется вертикальная складка. Совсем как была у отца. Но я помню задумчивый взгляд из-под густой неровной челки, когда Левис решал, какой цветом подчеркнуть тонкие лепестки цветов на картине.
— Я не такой, как Амир, — продолжает он, качая головой, будто все уже решил. — Но я сделаю все, чтобы брат мной гордился. Я смогу. Мы сможем. Найдем еще раз доказательства. Вряд ли дядя их уничтожил. Вместе просмотрим каждый договор и каждую налоговую накладную, переберем отчеты до последней бумажки и проверим счета.
— Но я не смогу тебе помочь, — я пытаюсь его успокоить, но Левис неожиданно слишком решительный. И это его странное выражение лица… Что он увидел в Кароже?
Я хочу спросить его об этом, хочу схватить его за руки, остановить мелькание крупных ладоней. Такая непривычная манера жестикуляции для Левиса, но именно так вел себя Амир, когда выступал перед территориальным Советом. Это горько. Слова почти рвутся из меня, но я с силой закусываю губу и молчу. Если начну спорить, мы потеряем время. А в том, что спор будет, я уверена: слишком пылко говорит Левис, слишком уверенно. Возможно, в этом мы схожи: где-то в глубине мы с ним уверены, что этот мир будет добр и справедлив, а удача снова улыбнется. Все станет правильно, в конце концов, и обстоятельства тоже повернутся в нашу сторону.
— Стоит только начать! Благодаря Кариссе мы успеем забрать документы из архива, — убеждает меня Левис.
— Если они еще там…
— Тогда я что-то придумаю. Лайм, не волнуйся, я смогу повести Флейм вперед. Только, сестра, ты будь осторожнее, пожалуйста, — наконец я вижу прежнего Левиса: немного неуклюжего, но верного и заботливого. — Я сделаю все, чтобы тебя больше не впутывали в эти идиотские традиции. Выбери того, кто тебе будет по нраву…
— Левис, ты такой милый, — я ласково улыбаюсь ему и медленно глажу младшего брата по густым волосам. — Спасибо за то, что пытаешься.
— Ты не должна нести все на себе. Мне тоже не нравится, что происходит в нашем доме, — шумно вздыхает Левис. — Тем более, сейчас, когда Амира больше нет. У меня просто нет выбора.
— Да уж, — качаю я головой.
Выбора на самом деле нет и не было ни у кого из нас. Амир всегда знал, что ему предстоит отвечать за эти земли своей жизнью. Он никогда не жаловался и продолжал учебу со всем рвением, хотя отец всегда пытался дать ему больше свободы. Столько, сколько это возможно для оберега. Я всегда чувствовала, как давит на меня мое происхождение, и с удовольствием делала все, чтобы не оставаться в Фениксе. Будто уже давно предвидела, в какую бездну меня затянет. Левис не иначе как специально бежал от управленческих наук. Может, тоже чувствовал, что эта тяжесть в любом случае его достанет?