— Ты отвечаешь за приём и отгрузку товара и мяса в частности? — спросил его грузин.
Мужик кивнул головой.
— Получаешь за это достойную плату? На жизнь хватает?
Мужик снова кивнул.
— Так поведай мне, что продали Бродяге Нику? Мясо или сою?
Кладовщик оглянулся на Игоря.
— Ты на него не смотри, ты на меня смотри. Его судьба уже определена, а твоя решается в эту секунду. Так что? Что вы отгрузили Бродяге последние два раза?
По лицу кладовщика потёк пот, его ноги задрожали от страха. Он хорошо осознавал, что происходит с теми, кто не оправдывает надежд Папаши.
— Я…я просто делал то, что мне велели. Вы ведь сами назначили Игоря главным, — оправдывался мужик.
— Хочешь сказать, я виноват в том, что вы подсунули клиенту фуфло и опорочили моё честное имя?!
— Да эта сука с ним заодно! — выкрикнул Игорь. — Папаша, разве ты не видишь? Они сговорились и пытаются развести тебя на бабки. Бродяга хочет халявных котлет для своих спиногрызов, а вот этот — занять моё место. Я на тебя уже пятнадцать лет пашу. Неужели ты поверишь им, а не мне?
— Принесите банку и открывалку, — приказал Папаша, и уже через минуту стеклянная банка тушёнки была у него в руках. — Итак, подведём итоги. Работа на складе остановлена, сделка с якудза прервана, мои люди искалечены, и тому виной Бродяга Ник, — Папаша одним движением открыл банку. — Но, что важнее, у меня завелась голодная крыса. Сколько ни дай, ей всегда будет мало. Надеюсь, теперь ты нажрёшься сполна.
Папаша протянул банку Игорю. Тот в ужасе посмотрел на плотно уложенную в неё человечину и, отрицательно мотая головой, попятился назад. Двое крепких боевиков не дали Игорю уползти далеко и бросили его обратно к ногам Папаши.
— Жри! Жри всё до последней крохи! — ткнул ему банку в руки грузин и стал пристально наблюдать, как выполняется его приказ.
— Я не буду этого делать, — со слезами на глазах проронил Игорь. — Не могу…
— Жри, я сказал! — Папаша достал из-за пояса кинжал и приставил его к глотке предателя.
Игорь понимал, что произойдет, когда банка опустеет, а потому тянул время, как только мог. Он плакал, не желая умирать, и медленно жевал мясо. Папаша старательно готовил тушёнку, на вкус она была просто изумительной, сладковатой, от чего становилось ещё паршивее на душе. Как только мяса осталось на пару ложек, Папаша схватил Игоря за волосы и грубыми движениями принялся отрезать ему голову. Кровь брызгала во все стороны и, падая на землю, смешивалась с дорожной пылью. Все, кроме Ника, с ужасом наблюдали, как дёргаются ноги Игоря. После такой демонстрации ещё лет двадцать никто не посмеет украсть у Папаши.