— Это очень интересно, но что насчёт ночлега? Не могу же я спать на улице.
— Дайте подумать. Хозяева никогда не жаловали попрошаек и воров, да и я от них не в восторге. Сделаем так, за некую цену я могу позволить вам греться у огня.
— Как щедро и гостеприимно с твоей стороны. И какова цена?
— Три ала за ночь.
— Смеёшься? Ты минуту назад сказал, что деньги тебе ни к чему.
— Я не намерен с вами об этом спорить. Принесёте плату — погреетесь у огня. Не принесёте — околеете. Как мне известно, уровень не защищает от мороза.
— Что насчёт еды?
— А что насчёт еды?
— Сколько денег ты хочешь за тарелку горячего супа или, скажем, кусок хлеба?
— Нисколько. Я призрак и не могу покидать поместье для охоты, да и теплица в запустении. А все припасы, что были в погребе, подчистую разворовала прислуга. Будь она неладна.
— Эх, — тяжело вздохнул Нибор. Он опасался, что голод может стать причиной слабости. — Поблизости есть ещё поселения или поместья?
— Зачем вам? Снова хотите пойти на воровство?
— Да что ты заладил?!
— В пятнадцати километрах отсюда есть небольшая деревня Сетрин. А в сорока — город Патрий, но посещать его не советую, там полно королевских гвардейцев. Ради прибавки к жалованию они с радостью поймают такого преступника, как вы.
— Ты и при жизни был таким? С чего ты взял, что я преступник и вор?!
— Вы не знаете, где находитесь. Путешествуете в одиночку, без должного обмундирования и провизии. В трёх километрах отсюда, за рекой, расположилась крепость Геры, из которой вы сбежали. Поправьте меня, если я не прав.
— Всё верно. Ты с самого начала знал, кто я такой.
— Догадывался. Я сильно рискую честью своих господ, укрывая преступника в их поместье, поэтому для вас цена за ночлег выросла вдвое.
— И кто из нас тут вор? Хорошо, я согласен, — Нибор достал из инвентаря последние монеты.
— Камин в приёмном зале, — указал на распахнувшуюся дверь Генрих. — В другие части особняка не ходите. За нарушение данного правила наказание будет суровым. Уже седьмой час, а мне ещё чинить крышу. Позвольте откланяться.
Дворецкий громко ударил в ладони, и из подсобки выскочили и начали уборку веники и швабры. Свечи-мимики наперегонки добежали до камина и своим дыханием разожгли тёплый сердцу огонь. Скрипя зубами, Нибор смотрел, как веники выметают останки серванта на улицу. Душа игрока требовала собрать опыт, заполучить трофеи, но сделать этого он не мог. Опыт за монстра двенадцатого уровня запросто мог повысить его собственный. И тогда легенда о маскировке с треском бы провалилась. Этой ночью Нибор толком не сомкнул глаз, его не покидала мысль, что местная мебель может полакомиться им во сне.