— Погоди, — не сразу, но пастух разглядел подвох. — Один его бой принес нам 50 тысяч, а ты хочешь получить его за ту же сумму целиком? Не надо держать нас за простаков, раз мы работаем на ферме. Двести тысяч и мы договорились.
— Господа, как вы могли подумать, что я пытаюсь вас обмануть? — во время разговора Учредитель постоянно играл мимикой лица и жестикулировал пальцами. — Торговаться — это тон вежливости. А вот если перейти на грубость, — тут он выдержал паузу, — то граф Ортис де Армин может и вовсе вам ничего не платить, вместо этого, он может выделить вам по ошейнику и место в одной из этих клеток. Я наслышан, что пастухи отличные бойцы.
— Ну, теперь то всё стало ясно, — изрядно нервничая пастух оттянул воротник черного плаща. — Мы конечно же выберем тон вежливости и примем награду в сто тысяч. Для того чтобы погасить обвинительную грамоту хватит с лихвой. К слову у…
Не успел пастух договорить, как второй ударил его локтем по ребрам.
— К слову что? — стало интересно Учредителю.
— Да хотел сказать, что нам будет лучше без него. А то скотина жрет казенных женщин, подставляет нас перед судьёй, и заставляет носиться за ним по всему городу.
— Значит, мы договорились?
Пастухи забрали вознаграждение и поспешили удалиться. В это время на арене несколько чернокнижников своими заклинаниями поставили Эльдмана на колени. С разницей в 11 уровней заклинание «Подавление нежити» работало на нем безотказно, а из-за того что его использовали сразу двое оно имело усиленный эффект. Как только молодой вампир оказался обезврежен, у него отобрали оружие, и надели ошейник с шипами вовнутрь. Данное украшение мешало носителю использовать способности.
— Что вы делаете?! — кричал Младший, продолжая сопротивляться, но всё было тщетно. — Живо отпустите меня!
На помощь чернокнижникам пришло несколько рыцарей смерти. Сильные мертвецы в черных доспехах не стали церемонится с Эльдманом. Несколько раз ударили его по лицу, чтобы умолк, заломили руки и поволокли в железную клетку. Эльдман понимал что происходит, но не мог принять того факта, что с момента, как он вошел в игру его преследуют неудачи. Отбросив пессимистические мысли, он решил осмотреться. В темном подвале было полно железных клеток, в которых томились поникшие духом мертвецы. Все они выглядели безвольно, просто сидели в клетках и сверлили взглядом потолок, и лишь один не унывал, а вместо этого напевал схожую с гимном мертвецов песню:
— Это место люди не любили, потому что здесь гадов хоронили. Все они много пили, проклятыми были. Среди ублюдков шел артист в кожаном плаще, мертвый анархист. Крикнул он, хой! Челюсть долой! Трупов вел он за собой. «Король и Шут»