Едва выйдя за порог, Жан-Пьер снимал с малышки кофточки и шарфики и запихивал их в пакет. Оба при этом заливисто хохотали. Они вовсе не собирались в парк. Они отправлялись покушать.
Дульсе совершенно не умела готовить. Все, что она старательно готовила для мужа и племянницы, было на удивление невкусно.
— Дорогая, — сказал как-то Жан-Пьер. — Ты творческий человек, художник, у тебя масса заказов. Я хотел бы освободить тебя от этой обузы — постоянной стряпни. Давай найдем кухарку, у нас хватит на это средств.
Дульсе, серьезная по натуре, не поняла иронии и охотно согласилась. Она поставила только одно условие: кухарку будет выбирать она сама, чтобы, не дай Бог, ребенка в их доме не отравили.
Результат оказался плачевным. Приглашенная служанка готовила еще более отвратительно, чем сама Дульсе, несмотря на то, что была профессиональной поварихой. Дело в том, что прежде она работала в больнице в том отделении, где лежали больные гастритом, колитом и страдающие прочими желудочными и кишечными недугами.
Жан-Пьер, привыкший к изысканной французской кухне, с омерзением глотал приготовленные ею паровые котлетки и несоленые протертые супчики. Розита же была истинной мексиканочкой и обожала все острое, перченое пряное.
И вот они выходили «на прогулку», прощально помахав Дульсе рукой, сами же заваливались в первое попавшееся кафе. Жан-Пьер заказывал огромные порции какого-нибудь мясного ассорти с самыми острыми приправами и неимоверное количество пирожных.
Улыбающиеся официанты ставили мясо перед «папой», а сладости — перед «дочкой».
— Нет, наоборот, пожалуйста, — просил Жан-Пьер.
И тогда начинался настоящий спектакль и для хозяев, и для посетителей кафе. Малютка с аппетитом жевала острую баранину, прихлебывая огненно-жгучий соус, точно лимонад. А белокурый голубоглазый мужчина с жадностью заглатывал сладкие кремы и бисквиты со взбитыми сливками.
Пройдясь немного по свежему воздуху, они с наслаждением повторяли всю процедуру в другом кафе или бистро, причем их аппетит ничуть не уменьшался.
Домой они возвращались довольные, осоловевшие от обильной еды.
— Мы слишком устали, чтобы обедать, — говорил Жан-Пьер жене по возвращении. — Малышка просто с ног валится, пусть она сначала поспит.
Глаза девочки действительно слипались, и ей разрешалось улечься в постель без обеда.
И сейчас, прибыв в Вену, Жан-Пьер решил в первую очередь ознакомиться не с культурными достопримечательностями, а с особенностями национальной австрийской кухни: не сродни ли она французской?
Особенно его привлекали разбросанные там и сям кофейни, в каждой из которых был собственный рецепт приготовления знаменитого венского кофе со сливками и всевозможные фирменные булочки, крендельки, марцепанчики.