— Слушаюсь, Сэки-сан.
Старший дознаватель сидел не на походном стуле, а на циновке, очень мягкой и очень дорогой. Слушал он меня, по привычке насупив брови, но внимательно, не перебивая. Донос птицелова, хижина лесорубов, выскобленная дочиста, пятнышко крови, могила в лесу, труп женщины с перерезанным горлом…
И найденная в могиле нагината[67].
Нагинату я забрал с собой и сейчас принёс в приёмную. Вон, у двери стоит. Знатное оружие. Фамильное, сразу видно. Дубовое древко в кэн[68] длиной — я не поленился, замерил. Тёмное, старое. Отполировано с большим тщанием, но в ладонях не скользит. Чёрный плоский наконечник — из наборных пластин кожи, плотно пригнанных друг к другу. Упругий и жёсткий одновременно. Я не удержался, дома на соломенном чучеле опробовал. Чучелу мало не показалось — снова чинить придётся. Или новое делать. Такой красавицей человеку руку отсушить или ключицу сломать — раз плюнуть.
На древке девиз: «Посреди бури — скала, посреди леса — буря». Вырезано и вытравлено.
— …Нагината? Из могилы?!
— Именно так.
— И вы принесли её сюда? В мой кабинет?!
— Нижайше прошу простить меня, скудоумного! Я отмыл эту нагинату в трёх водах, оттёр и отчистил. Настоятель Иссэн окурил её священными благовониями и прочитал подобающую случаю молитву. Но это, конечно, ни в коей мере меня не оправдывает! Я виноват!
— Ну, если только настоятель Иссэн… — с неудовольствием проворчал Сэки Осаму. — Вы закончили доклад?
— Да, господин Сэки. Закончил.
— Сообщите всё, что рассказали мне, секретарю Окаде. Пусть заведёт отдельное дело. Когда, говорите, это случилось?
Запамятовал он, как же!
— Позавчера.
— Значит, подождём. Если в течение сегодняшнего дня перерожденка не явится с заявлением о фукаццу, завтра постарайтесь установить её личность. Не отчаивайтесь, если это вам не удастся, Рэйден-сан. А то, чуть что, кидаетесь живот себе вспарывать! Если после каждой неудачи дознаватель будет сводить счёты с жизнью, где мы людей брать будем? Где, я вас спрашиваю?!
— Я вас понял, Сэки-сан! Если заявления сегодня не будет, я приложу все силы, чтобы узнать, кто была та женщина, и кто её убил. Но в случае неудачи останусь жить, хотя жизнь в позоре — жалкое прозябание.
Если перерожденка не объявится, искать её наша служба не станет. Я должен буду выяснить личность убитой и убийцы, составить как можно более подробное описание — и отослать в столицу. Оттуда описание разошлют на дорожные заставы по всей Чистой Земле. Рано или поздно попадётся, никуда не денется. Назначат денежный штраф или отправят на принудительные работы, чтобы знал. А не попадётся, тоже не беда — чай, не государственная измена.