Девки гулящие 3 (Куковякин) - страница 69

Поверили ведь Ваньке. Как есть поверили. Солдатика-конвоира в хлев пустующий поместили, руки ноги ему перед этим связали, а Иван ему на понятном для русского языке молчать велел. Пикнешь – с кумом рядом ляжешь.

Ванька же сам себе дивился. Откуда что и взялось. В больших и малых театрах не служил, язык тоже давненько в школе и институте изучал, а приспичило – гениально немца-ученого сыграл. Правда, языковая практика у него и здесь богатая была, когда он «Париж» держал. В ресторан много вятских немцев ходило, и Иван с ними частенько на родном им языке перемолвливался. Нет, по-русски они все прекрасно говорили, но уважительное отношение хозяина ресторана им было приятно, говорили, что после общения с ним как дома они побывали… Ваньке не трудно, а клиенту приятно. Бизнесу это на пользу шло, а и тут пригодилось. Никакое знание и умение лишним не бывает, жизнь Ивану это уже не раз показывала.

"Немка" в Австралии.

"Немка" всех в маски нарядила.

Старуха Никанориха с самого утра у окна сидела…

Ноги плохо ходят, на руках все суставчики можжат, глаза – вблизи мутновато различают, зато далеко зора ещё хватает. Вот и посматривала из окна на улицу – нет ли какого беспорядка.

Сын у Никанорихи – городовой среднего оклада. Целый младший унтер-офицер. Вроде и хорошо, а плохо. Такой чин был у него ещё в армии, а в полиции что-то продвижения нет. Давно бы пора стать городовым старшего оклада, получить на витой наплечный шнур ещё одну гомбочку… Ещё лучше – до помощника околоточного надзирателя возвысится. Мечтает об этом родная кровиночка, не раз уж говорил, особенно когда выпьет.

Чтобы в такие чины выйти надо что-то совершить. У других – получается, а сынка всё удача обходит. Вот и сидит Никанориха у окна, удачу ловит. Произойдёт безобразие какое, Филя при этом отличится и в гору пойдет…

Нет никого на улице. Кто жив остался – по домам сидят. Боятся. В городе беда за бедой. Сына почитай три дня не было – немцы в Вятке объявились, пришлось их устранять. Так он сам сказал. Сейчас лежит, отсыпается, а потом опять на службу.

Так. Это ещё что такое? Господин какой-то, одет хорошо и не по-нашему, грязь посреди дороги месит, а за ним солдатик. Штыком ружья его в спину подтыкает. Головой ещё вертит, озирается как курицу украл. Господин не знакомый, а солдата она уже много раз видела. Через две избы у него кум живет. Дрянной человек. Напьется – по улице ходит, песни поет. Сын ему даже предупреждение уже делал.

Зачем господина к куму ведет? Что-то дело не ладно.

Никанориха, откуда что и взялось, с лавки вскочила, про ноги больные забыла. Да не такая она и старая – пятидесяти лет пока не стукнуло. В старом мире попаданца – совсем ещё молодуха, такие ещё во всю рожают малюток. В реальности же Ваньки Воробьева – старая карга. Средняя длительность жизни здесь у баб чуток за тридцать лет переходит. У мужиков – ещё меньше. Работают тяжело, стареют быстро. Нет, есть и столетние, но это большая редкость…