Федор и Иван вслед за Львом Михайловичем в зал пивной вошли. Да, раньше тут не в пример лучше было…
Предлагаемый ассортимент тоже не радовал, а цены с ног просто сшибали.
Лев Михайлович кружку у мужика, что пиво разливал, чуть из рук не вырвал и припал к ней как сто лет от жажды мучился. Миг – опустела она, а взгляд Льва Михайловича просветлел, жизнь к нему немного возвратилась. Сейчас ещё одну и уже почти нормально будет…
Чья то добрая рука у него пустую емкость изъяла, а взамен полную поднесла. Уже не так торопясь процесс продолжился.
– Пошли-ка к столику, Лев Михайлович. – хороший человек, спаситель, можно и так сказать, под локоток служащего продовольственного комитета от стойки в сторонку отвел. Нечего другим тут мешаться, да и поговорить за столом удобнее.
– О, Иван. Вот кого здесь не думал встретить. – разулыбался Лев Михайлович. Тяжесть в его голове куда-то отступила, мир уже не казался таким хмурым.
– Вот с Федором после трудов праведных зашли по кружке принять. – объяснил причину своего здесь нахождения Ванька.
– Поддерживаю – верное решение. – сказал и снова пару глотков сделал Лев Михайлович.
Ванька по столешнице ему третью кружку передвинул. Они с Федором ещё по первой мучили. Дрянь пиво. Не домашнее.
– Расскажи-ка, Лев Михайлович, как служба идёт? Как хлебушек для нужд республики заготавливается? – исподволь начал Ванька нужное ему выспрашивать.
– У меня то всё хорошо, а в целом не очень. – начал Лев Михайлович.
– Во как. А, чего – не очень? – задал вопрос Иван. Снова из своей кружки отхлебнул. Не ахти пивко, водянисто…
– Не сознательные вятские крестьяне. Армию кормить надо? Надо. Рабочих и прочее городское население? Надо. Они же хлебушек не желают закупщикам по установленным ценам продавать. Выше же дать цену Петроград не разрешает. Смеются только над закупщиками, а сейчас начали даже нападать и избивать их. В некоторых уездах уже и убили многих. За прошлый месяц у нас сто сорок человек убито и ранено из закупочных комиссий и продовольственного комитета. – путано начал рассказывать Лев Михайлович. Сердит стал. Кружку, немного не допитую в сторону отставил. Руками машет. Чуть Федора по носу не задел. Тот от греха в сторону отодвинулся.
– Ну дела… – Ванька протянул. Вид сделал, что удивился.
– Это что. Совсем плохи дела стали, когда приказ пришёл так, без денег, зерно у крестьян забирать. Взамен только бумагу выписывать, что такая то семья столько-то пудов в закрома РВР сдала. С вилами и топорами начали кидаться, а где и стреляют сразу. Мешочники ещё сейчас в большом количестве появились. Едут из городов, даже из столицы и у крестьян хлеб скупают. Дают гораздо больше, чем раньше нам разрешено было платить. Деревенские им хлебушек и с удовольствием продают. Их вольная то цена нашей бывшей в два – три раза выше. С начала июня в губернии ни одного фунта хлеба не заготовлено. Нет, кое-где собрали, но крестьяне по дороге всё назад отбили. В Малмыжском уезде собранное зерно даже в вагон уже погрузили для отправки в Вятку, но мешочники налетели, охрану побили, а когда на станцию проходящий поезд пришел, то этот вагон к нему прицепили и увезли в нужном им направлении. Одного охранника, вон такого как вы, даже при этом и убили. – Лев Михайлович отставленную кружку обратно к себе притянул, вздохнул тяжело и допил одним махом.