- Я не знаю принца Ричарда настолько, чтобы видеть его своим мужем, но мой долг члена семьи Саттэр обязывает принять участие в отборе. Я не желаю неприятностей своим близким.
- Их и не будет, если мы заключим помолвку до официального начала отбора, - уверенно произносит ректор. Кажется, ему нравится мой ответ и отсутствие восторженных возгласов при упоминании принца. - А по поводу чувств... достаточно того, что я желаю сделать Вас своей женой, а со временем и Вы смиритесь. Я позволю Вам закончить обучение в МАКП и, если получится, то даже разрешу остаться преподавать. Захотите детей, и они у нас будут: столько, сколько Вашей душе угодно. Настаивать более чем на одном ребенке не стану. Мне нужен лишь наследник или наследница.
- Вы всерьез думаете, что после четырех лет издевательств я соглашусь стать Вашей женой? Вы изводили меня, чуть ли не ежедневно показывая неуважение и пренебрежение. Даже сейчас Вы продемонстрировали свое истинное отношение ко мне, сделав предложение совершенно пьяный! И Вы решили, что после всего этого я с радостью стану Вашей женой? - страх отступил, уступив место гневу. Оказавшись в ловушке сильных мужских рук, меня начало трясти от негодования. Сегодня очередная моя мечта разбилась вдребезги. Я, как и все девушки представляла, что когда-нибудь любимый сделает мне предложение, опустившись на одно колено, и поклянется в вечной любви, а вместо этого мне буквально швырнул фамильное кольцо пьяный ректор и объяснил такой поступок своей прихотью.
- То есть если бы я не задел Вашу гордость и сделал все как подобает, Вы бы согласились? - язвительно уточнил Корнел Ласс.
-Нет, согласиться на Ваше предложение мне бы никогда не позволило чувство собственного достоинства! - практически выплюнула в лицо ректору, а потом спокойно добавила, поражаясь взявшемуся откуда-то хладнокровию. - Я сейчас в Вашей власти и не смогу сопротивляться, но подумайте о себе. Вы будете несчастны и сделайте меня такой же. Не лишайте нас обоих шанса стать счастливыми и обрести настоящую любовь. Не знаю, что движет Вами в настоящий момент, но это все не правильно.
Корнел Ласс кажется удивился. Он привык, что я или дерзила ему или отмалчивалась, негодуя в душе. Но сейчас почему-то говорила правильные вещи, стараясь достучаться до разума и сердца этого мужчины. Мне даже невольно стало жаль его. Я вспомнила, что он очень сильно любил свою ветреную жену и после ее смерти так и не женился повторно.