– Там тоже! Ты был! Но я чуть заикой не осталась. Скажи честно, или я никуда не пойду ни на шаг.
– В этом лесу Лешего нет, – вздохнул и посмотрел на нее с жалостью. – Здесь только Кикимора живет.
Ева так и остолбенела. Онемела тоже. Пестреющие впереди стволы деревьев стали казаться теперь распахнутыми воротами в дикие леса Амазонки. Видела она как-то по телевизору такую передачу, где на каждые три минуты вещания в кадре появлялся тот или иной гад, извиваясь, ползая или перемещаясь прыгающим манером.
– Ее укус смертелен? – было первое, что смогла сказать, когда дар речи к ней вернулся.
– Смеешься? – удивился Адам.
– Смеешься! – как эхо, в тот же момент донеслось от кромки леса, но с другой интонацией, с обидой, что ли.
Слова своего спутника девушка проигнорировала. Но звуки леса взволновали ее в высшей степени. А еще пришло явное ощущение, что только что еще кого-то смогла настроить против себя. Это добавило тревоги в десятикратном размере. Возможно, именно поэтому ей удалось сконцентрировать внимание и зрение настолько, что смогла различить за ближайшим стволом что-то вроде плотного, но вместе с тем бесцветного и прозрачного, очертания некой фигуры. Вроде бы, человеческой. Только с очень взъерошенными волосами. Копна спутанных прядей так и стояла у этого нечто дыбом, напоминая извивающиеся лучи солнца, как их порой изображали на древнерусских стягах.
– Ох! Извините меня! – второпях выкрикнула в ту сторону, прижимая руки к сердцу. – И в мыслях не было вас обидеть. Просто я очень бестолкова, особенно сегодня. На меня столько навалилось, знаете ли, за последние дни.
– Знаю, – прозрачное нечто сместилось вправо, пройдя сквозь раскидистый куст с мелкими светло-зелеными листочками, отчего те все зашевелились и зашуршали.
– Я не ведаю про этот мир почти ничего. От этого у меня масса неприятностей. И вообще… – Ева тяжко вздохнула. – Я здесь совершенно чужая.
– А это уже неправда.
Голос был похож на шуршание листвы на ветру. Но слышался вполне отчетливо. Каждое слово девушка смогла различить и понять, почти не напрягаясь. В отличие от зрения. Вот, чтобы продолжать наблюдать контуры фигуры на фоне стволов и кустов, глаза фокусировать приходилось, причем постоянно, так как силуэт был очень текучим.
– Решили поболтать, девочки? – встрял Адам.
– А она мила, – подобие фигуры скользнуло за широкий ствол, почти скрылось за ним, а на кору дерева вдруг легла вполне человеческая ладонь с тонкими пальцами и неимоверно длинным маникюром. – Но, увы! Не для тебя, белокурый ушастик.
– А, а… Уважаемая госпожа… – Ева и сама поняла, что перед ней женщина, но никак язык не поворачивался назвать ее тем самым словом, которое крутилось в голове, из опасения, как бы опять чего не вышло.