Курт только пытался казаться сильным и безразличным. На самом же деле, он был всего лишь ребенком, нуждавшимся в поддержке. Правда, как оказалось, ребенком он был крайне сообразительным… Даже слишком!
- Пап?
- Что, сын?
- Спасибо… - промолвил он еле слышно.
- За что?
- За то, что не ругал сильно. И за то, что не смеешься и не злишься, когда я говорю о маме, о том, что хотел бы, чтобы она была рядом. Я ведь мужчина. Я не должен плакать и показывать свою слабость! – он покосился сначала на Билли, и, убедившись, что та спит, перевел взгляд на Лиззи, которая по-прежнему с недовольным видом слушала музыку. – Вот девчонки плачут, а если и мы будем плакать, то кто станет их успокаивать?
Слова Курта меня поразили. Когда мой парень успел стать таким взрослым? С виду обычный ребенок, вечно спорящий и дерущийся с сестрами. Но разве дети так размышляют?
- Запомни, приятель, на слабость все имеют право. Это, знаешь ли, делает нас людьми. А иначе мы были бы похожи на бездушных роботов. Обещаешь, что никогда не станешь стыдиться своих чувств?
- Обещаю, пап!
- И что не будешь развивать никакие бизнес-идеи, не посоветовавшись со мной, пока не станешь достаточно взрослым. Хотя я бы и тогда не отказался от твоего доверия, - подмигнул Курту в зеркале.
- Не буду, пап! – губы сына расплылись в улыбке.
- Вот и отлично! – я перекинул одну руку через сиденье, подавая Курту для рукопожатия. – Мужик?
- Мужик! – треснул он мне по ладони и крепко сжал ее.
**************
Несмотря на мои прогнозы, доехать до отельного комплекса до начала снегопада мы не успели. Снег посыпал крупными хлопьями, когда мы подъезжали к серпантинной дороге, ведущей к отелю. Кроме нас машин на ней оказалось довольно много, что неудивительно ведь этот горнолыжный курорт пользовался огромным спросом среди жителей Нью-Йорка и близлежащих городов.
Билли уже успела проснуться и без умолку тараторила, рассматривая пейзаж за окном, а между делом донимала Курта. Лиззи по-прежнему особо не желала со мной разговаривать, лишь пару раз бросила на меня взгляд и даже разок спросила:
- Есть хочешь? Я сделала всем сэндвичи в дорогу. Тебе с ветчиной, как ты любишь.
Я, разумеется, согласился, не потому, что действительно был голодным, просто хотел сделать дочке приятное и показать, как ценю ее старания. Но она быстренько пресекала мои мысли о положительной динамике в наших отношениях очередным гарканьем.
- И не думай, что я тебя простила! Всего лишь не хочу, чтоб тебе стало плохо за рулем от голода!
Сказав это, Лиззи протянула мне сэндвич и вновь отвернулась к окну, заткнув уши наушниками и на максимум прибавив громкость. Женщины - вредины и неслушницы с самого детства!