— Вот, синьор Корелли.
Доктор показал ему железный поднос с маленькой микросхемой, выпачканной в крови. Алессандро придавил её бокалом с виски словно таракана и, раскрыв окно, смахнул остатки вниз. Бокал с пятном крови на дне он оставил на подоконнике, горничная разберётся.
Изабелла всё также сидела на краешке его постели, придерживая рукой свежую повязку позади шеи. Она была слаба и, кажется, её качало даже потоками воздуха из приоткрытого окна.
— Я дал ей успокоительное и оставил на столике обезболивающее на утро и на ночь, если проснётся. Пусть выспится хорошенько, — напутствовал его синьор Альдо, раскланиваясь у порога. Следом молча ушёл Фалани. Его работа была сделана.
Они остались вдвоём. Неловкость можно было трогать руками, до того она была ощутима. Казалось, он знал её достаточно хорошо (она пела ему, боже, ему никогда никто не пел!), но в то же время не знал вовсе. Он стоял истуканом посреди собственной спальни, пропахшей ароматом мандарина и антисептика, не зная, как подступиться к ней и стоит ли это делать. Он впервые был не один в этой своей лофтовой берлоге, и чувствовал себя чертовски неуютно — время было почти десять утра, он давно должен был быть на работе, его тянули незаконченные дела, иск к Романо, наглые китайские конкуренты и море, море всего, а он тут, как приклеенный… Заигрался в героя.
— Что же вы наделали, синьор Корелли… — она первая прервала тишину, взглянула на него снизу вверх, печально, открыто, понимающе. Она ему сочувствовала, снова, чёрт её подери, сочувствовала, несмотря на то, что сама была едва живая. Нет, она не слабачка, кто угодно, только не слабачка — нужно иметь титановый стержень, чтобы раз за разом приносить себя в жертву.
— Оставайтесь здесь. Я распоряжусь, чтобы вам привезли еду и одежду. С вами свяжется мой секретарь, можете рассказать ей о своих предпочтениях.
— Вы вернётесь? — с лёгкой тревогой в голосе спросила Изабелла.
Наверняка она думала, что Корелли взыщет с неё плату за своё спасение. Или вовсе это было не спасение, а кража, отъём, рейдерский захват того, чем Алессандро Корелли сам хотел бы обладать.
Возможно. Но не сейчас.
— Нет, я заночую в отеле.
Алессандро проверил запонки, чуть ослабил галстук, глядя в зеркало на своё лицо, чуть подёрнутое тёмными точками щетины (утром он забыл побриться, надо же!), покинул квартиру, поставив её на сигнализацию против внешних угроз. Изабелла не сможет выйти, и к Изабелле не сможет зайти никто, кроме доставщиков в сопровождении охраны, которая залезет носом в каждый пакет, проверит его от и до. Теперь она была в его власти, и пусть проклятого прокурора разорвёт от злобы. Алессандро до сих пор не знал почему, но одна лишь тень этой мысли вызывала в нём азарт и злорадство.