А смогу ли я убежать? Десять таблеток — чистых пять грамм, для моего бараньего веса, истощенного стрессом последних дней…
Я сошла с ума, раз иду на это! Но я не могу плыть по течению как грёбаная фекалия, я должна что-то предпринять! Иначе всё может зайти слишком далеко, и этот плен… в один прекрасный день может стать добровольным. Я просто не захочу отсюда уходить, потому что он знает, что делает: приручает меня к себе, манипулирует. Он знает, как сильно я сейчас от него завишу, и уж точно знает, как меня к нему влечёт.
Он молод, но не по-возрасту зрел, и уж точно умнее многих моих ровесников. Я не знаю, в какой среде воспитывался Кай, чем он жил, кто его родители, но его безумная голова порой генерирует пугающе трезвые мысли. Я уже сижу и смотрю на дверь, как верная сука на привязи, ожидая, когда хозяин соизволит её навестить и благодушно потреплет за холку.
Я хочу его покалечить так же сильно, как забраться в ширинку, и именно поэтому не имею права оступиться. В его руках мой сын!
Мне надо домой. К Мише. Мне нужно узнать, где он. Мне нужно выбраться отсюда любыми путями, даже если этот путь опасно скользкий.
Сквозь раздвинутые шторы в окно проникают первые розовые лучи утреннего солнца. Рассвет.
"Я приду на рассвете".
Где-то за дверью отчётливо раздаётся скрип половицы и снова повисает тишина. Он здесь, совсем близко! Он пришёл и будет тут с секунды на секунду!
Раздумывать больше нет времени: быстро откручиваю крышку бутылки с водой и заталкиваю в рот горсть таблеток. Одна выпала и мягко упала на ковёр, да и чёрт с ней, хватит и этого.
Давлюсь, пытаясь проглотить лекарство не разжёвавая, таблетки царапают пищевод, я пытаюсь запить их водой и разливаю едва не половину. Подбородок и ночная рубашка мокрые, во рту горький привкус моего безумства.
Девять штук, назад дороги уже нет.
От нервного перенапряжения трясутся руки, я упираюсь ладонями в матрас, чтобы хоть как-то унять дрожь, и не свожу глаз с двери.
Ну же, давай, заходи, чёрт знает, когда проявят себя первые симптомы!.. Но дверь не открывается, и ответом моей молчаливой истерике становится равнодушная тишина.
Сейча-ас. Сейчас он придёт. Он же сказал — на рассвете. Сейчас рассвет. Я же слышала, как скрипнула половица!
Ну же, паршивец, где ты?.. Эта антреприза специально для тебя, успей прийти к началу первого акта.
Давлю глупый смешок и вытираю ладонью взмокший лоб. Что это — началось или просто нервное?.. Конечно, нервное, так быстро начать действовать лекарство не может. Хотя… сколько прошло времени? Кажется, что не более пяти минут, но кто знает…