Двинулась дальше, пока не вышла на тропу, ведущую к дому. Отсюда я могла слышать какие-то голоса. Их было много, и не все слова я понимала. Некоторые звучали словно на неизвестном мне языке.
Когда я подошла достаточно близко, чтобы видеть происходящее напротив резиденции, замерла. Горечь подступила к горлу, а в груди жгучей кислотой стала разливаться боль. Маркус и Ликадия стояли в центре круга, образованного вампирами, на шее у вампирши был укус, из которого сочилась кровь и капала в чашу, что держал один из вампиров. Маркус, не отрываясь, смотрел на эту кровь, а когда вампир убрал чашу и внимательно поглядел в ее содержимое, прорычал:
- Говори! Что ты медлишь?!
- Минуточку, господин Варран. Я должен убедиться...
Вампир начал наклонять чашу из стороны в сторону, вытянул руки вперед, подставляя ее лунному свету, потом, нахмурившись, снова приблизил емкость к лицу и посмотрел внутрь.
Что он делает? Что происходит?
- Я... почти уверен, - наконец заговорил вампир, - что ребенок, которого носит Ликадия – ваш наследник, господин Варран.
**********************
Это как сорваться в пропасть с высоченной скалы, пролететь сотни метров, ощущая хлесткие удары холодного ветра по лицу, точно зная, что вот-вот разобьешься о земную твердь и навсегда исчезнешь, а вместе с тобой исчезнет и та боль, что ты носишь в сердце.
Ликадия ждет ребенка от Маркуса. У них будет малыш. А у меня, возможно, вообще детей никогда не будет... Может быть, и меня самой не станет в скором времени...
Я отступила на шаг назад, еще на шаг и еще. Голоса и образы постепенно расплывались, лица становились одной сплошной черно-белой массой. Я заметила Мару, там, в кольце вампиров, и Йена, и даже Седрика, но лишь на мгновение, а после их фигуры смазались и превратились в месиво из блеклых красок. В ушах шумело, и я инстинктивно закрыла их ладонями, потрясла головой, пытаясь избавиться от этого шума, но не смогла. Потому что шум был не снаружи. Он был внутри. Это осознание правды долбило по оголенным нервам.
Я никогда с ним быть не смогу. И дело не только в том, кто я на самом деле: человек или вампир. Просто все было против нас. А теперь и сам Маркус доказал мне, что он тоже был против нас. Пока я сходила с ума от боли, от отчаяния, перебирала сотни вариантов и возможностей, чтобы быть с ним, он нашел время сделать другой женщине ребенка. А я-то думала, что он тоже мучился, что ему было плохо... Дура! Дура! Какая же я дура!
Резко повернулась и побежала прочь с кладбища. Бежать. Мне нужно было бежать. Подальше от резиденции Варранов. Подальше от всех. От него и от боли. Слезы застили взор, но мне было плевать. Я знала эту местность как себя саму. Я здесь росла, играла, любила и ждала. И здесь я окончательно потеряла веру в то, что из моей несчастной любви выйдет хоть что-то хорошее. Ничего из нее не выйдет.