По ее лицу покатились крупные слезы. Она видела вдали корпус гинекологической обсервации, где ей сделали тогда «чистку», и где она подыхала, сжавшись в комочек на продавленной скрипучей койке. Все вернулось на миг, словно не было этих лет. Время не лечит, как оказалось.
— Это же из-за вас!!! — не сдержалась и крикнула она ему в лицо. — Олега Большакова убили из-за вас! Мне сделали аборт. Почему вы все никак не успокоитесь? Я же никогда… Ни с кем… Вы мне не нравились никогда. Зачем вы сговорились с отцом о свадьбе?! Господи… И сейчас тоже. Я замужем. Вы мне всю жизнь испортили. Вы же знаете, что после этого ничего у нас не будет. Никогда.
Она развернулась и скрылась в холле. Слезы застилали лицо. Очнулась в гардеробе. Еле нашла на ощупь в кармане номерок, взяла пальто и горько зарыдала.
— Женщина, — участливо обратилась к ней гардеробщица, оторвав от упаковки салфетку. — Женщина, вам надо платок? Вот, возьмите. Идите, умойтесь.
Вообще-то Ибрагимов таких подробностей о своей бывшей невесте не знал. Ссора родителей с дочерью предстала в новом свете.
Он думал, просто согрешила с одноклассником, сбежала. Подростковый бунт и родительское наказание. Теперь Ильхан понимал, почему Ольга всегда воспринимала в штыки любую попытку сблизиться. Она считала его первопричиной всех своих бед.
— Шайтан.
* * *
Ольга ощутила какую-то странную, страшную беспомощность. Кажется, это ей нужны сейчас ходунки, иначе она просто не дойдет до дома. Черт ее дернул прогуляться пешком.
Она на чугунных ногах медленно шла на выход. Постояла, толкнула дверь и встретилась взглядом с Ибрагимовым. Он почему-то не ушел, а остался ждать ее.
— И тем не менее, — сказал он. — Я вас довезу.
Ольга устала бороться. После выплеска наступила апатия. Она покорно села в машину. Ехали молча. Она уставилась в окно, глядя на проезжающие автомобили и мелькающие дома. Только Чарли обрадовался ей. Заскочил рядом на заднее сиденье и тронул лапой. Женщина машинально погладила его.
Вот и ее двор. Пора прощаться.
— До свидания, — чинно, как хорошая девочка, поблагодарила она, испытывая неловкость за срыв. — Спасибо, что подвезли.
— Не за что, — донеслось ей вслед.
Пекинес отчаянно скулил, дергая несмазанными петлями по нервам, и рвался к ней. Главное не оглядываться, иначе дашь слабину. Невозможно двигаться вперед, когда привязан к прошлому.
* * *
Кузин получил от своего информатора сведения, что Зима носится сам не свой, ищет жену, которая куда-то делась. То ли уехала, то ли увезли. Непонятно.
— Узнай, где она жила до замужества, — велел он.