* * *
Ольга позвонила свекру. Он заехал к ним в Мытищи, благо, было рядом — меньше часа езды. Познакомился с Ануш Багратуни, поужинал с ними и полюбовался на снимок будущей внучки.
— Девочка, значит, — совершенно счастливый, сказал он и протянул: — Де-е-вочка… Ах ты ж… Внучка. Как назовете?
— Еще не решили, — ответила Ольга и осторожно предложила: — Может, Антониной? Или просто Ниной? В честь бабушки.
Свекор помолчал.
— Хорошая ты девка, — сказал наконец он.
— Оля, — встряла в беседу Ануш, которая успела расспросить Ольгу о родственниках мужа. — Ты все правильно решила. Именами живых обычно не называют, только усопших. Через поколение. Хотя сына можно назвать в честь отца.
— Я не сильна в этом, — ответила Ольга. — Давайте тарелки, помою.
Она спросила, как там кот. Пристроился хорошо. В первый же день принес на порог добычу — пару дохлых мышек, после чего потребовал нормальной еды.
— Во-от такой мышелов! — похвастался Зимин-старший. — С добычей каждый день, хотя мыши меня раньше не беспокоили. Может, он их из другого места таскает. Собаку строит! Я ей будку сколотил, так он садится рядом и смотрит, смотрит. Она прячется внутри и лает оттуда.
Ольга прыснула со смеха, представив это.
— Ладно, приедем к вам, покажете, — сказала она, убирая чистые тарелки на сушилку и вытирая руки.
Она подозревала, что всех построит наглый рыжий пекинес. В том числе и кота. Ладно, поглядим.
— Приедете? — растерялся Иван Петрович. — Вдруг сын не захочет?
— Захочет, захочет… — успокоила она. — Давайте, я скажу, что это вы нас пригласили.
Она знала, что мужу нужен лишь повод, чтобы помириться с отцом.
— Кстати, а как назвали кота?
— Васькой.
— Логично.
* * *
— Глория!
Вороная красавица смотрела из загона на хозяина.
— Иди сюда, красотка.
Она подошла, коснулась губами руки Зимина и захрустела кусочком яблока. Потом прижалась к ограде и потянулась к хозяину. Он ее обнял, поглаживая по изящной шее:
— Ну-ну… Соскучилась, девочка. Я тоже.
Ольга смотрела, как муж общается с лошадью, и немного ревновала, чувствуя себя лишней.
— Господи, Слав. Какая же она нереальная! Я совсем забыла.
У Глории были магнетические темные глаза с сиреневой искрой и длиннющие ресницы. Взгляд был умным, словно она знала что-то, недоступное людям, но не могла рассказать. А, быть может, такой взгляд становится у всех, кто ожидает появления новой жизни?
— Я ее, когда купил, на руки брал, — сказал Зимин, поворачиваясь к Ольге. — Поднимал и носил, пока мог взять такой вес. Так мне конюх посоветовал. Глория до сих пор считает, что я главный.
— Понятно.