Они и к альвам так же относятся, подумал Дорант. Тем более, что альвы-то не просто хищники, они полуразумные.
Дорант прекрасно понимал, чем альвы отличаются, скажем, от тех же дикарей Заморской Марки. Да, дикари не были похожи на людей из Империи. Но они были точно людьми. В конце концов, и в Старом Свете было немало людей разных: и рыжие арнийцы с огромными курчавыми бакенбардами, которые они заправляли за галстуки; и белобрысые северяне из Гандхейма, рослые и медлительные, и шустрые перликийцы с оливковой кожей, длинными носами и говором, как будто жуют кашу, и хитрые гальвийцы, не бреющие бород.
И всё это были люди. Потому что они легко находили пару, если оказывались среди чужеземцев, и дети их были жизнеспособны (а часто и талантливы).
Альвы же и внешне не были похожи на людей — скорее, они были ближе к тем же карриалам, хотя и от них заметно отличались внешностью. И когда неразборчивые солдаты, которым, что коза, что девица, насиловали связанную альву (а не связанная убила бы их, даже если бы было их десять на неё одну), от этого не появлялись дети.
Впрочем, альвы-самки в неволе быстро умирали. И, кажется, теперь Дорант знал, от чего.
Так или иначе, альвы не были людьми и не были людям равны. Все-таки они — животные, пусть и с зачатками разума.
Никто никогда не предполагал, что у них есть язык и с ними можно разговаривать.
Но эта конкретная альва была Доранту нужна. Потому что она каким-то образом соприкасалась с примесом Йорре — или, может, с его одеждой, или с его вещами. Надо было узнать — любой ценой узнать — когда и при каких обстоятельствах это произошло, что альва знает о судьбе примеса Йорре, а главное — о том, где он и что с ним.
- Асарау, скажи мне — ты знаешь эту альву?
- Нет, Дорант-эр. — Воин гаррани обращался к Доранту как к высшему. — Она из другого клана. У них и язык немного другой.
- Она что, тебе отвечала?
- Да, от удивления, что услышала свою речь. Спросила, кто я. А когда я рассказал, приветствовала меня как воина.
- Ты можешь узнать у неё то, что мне нужно?
- Если это не очень сложно, Дорант-эр. Я мало знаю их язык, только самые простые вещи.
- Скажи ей, что мы дадим ей еду, какую она может есть. Скажи, что я не хочу, чтобы она умерла.
Асарау защебетал высоким голосом. Альва окинула его и Доранта странным взглядом, скорее презрительным, чем благодарным. И ничего не ответила.
- Асарау, объясни нашим людям, чем её кормить, и пусть принесут, что ей надо.
Асарау обернулся к слугам Харрана, с любопытством внимавшим тому, что происходит. Дорант же вглядывался в овальные (а не щелевидные, как он думал раньше) зрачки альвы, пытаясь сообразить, как с ней разговаривать и как узнать от неё то, что ему нужно. Искалеченный гаррани кое-как объяснился со слугами (его язык отличался от языка здешних дикарей, хотя и был на него похож, так что они говорили на ужасной смеси имперского и обоих местных), и они через небольшой промежуток времени принесли целую корзину диких абрикосов, кислых и мелких, из которых дикари делали хмельное вино. Есть их человеку было невозможно.