Дорант с Харраном неторопливо обходили по периметру, по ходу часов, бальную залу, освещенную шестью огромными многосвечными люстрами. По левую руку серели тяжелыми портьерами большие окна, выходящие в квадратный двор особняка, по правую симметрично им сверкали вставленные в такие же переплеты тусклые зеркала. Дорант с трудом сдерживал нетерпение и раздражение, ему хотелось обратно, в особняк Харрана, говорить через Асарау с альвой. Но надо было проявлять вежество — и не обижать Харрана, для которого бал этот, по-видимому, имел большое значение.
Вдруг, в углу, когда они с Харраном раскланялись уже с малой компанией молодых людей, окружавших уже знакомого Доранту армано Миггала, и миновали её, сзадидонеслось до слуха нашего каваллиера сказанное почти в полный голос:
- Видите, армано, как далеко зашел разврат в светском обществе? Этим двоим мало уже утех, кои доставляют они друг другу, они ещё и альву приобрели в расчете на противоестественное её участие в их забавах.
Люди в ближайших семейных кучках начали оборачиваться. Дорант тяжело вздохнул. Явно было, что его провоцируют. Но спускать такое невозможно, потом на люди не покажешься.
Он обернулся, положив руку на меч, и резко спросил:
- Кто это сказал?
Чернявый парень из той тройки, что стояла при армано, представившийся как Жалон Мерей, с дерзкой миной на лице сделал полшага вперед:
- Это я. Вам что-то не нравится?
Дорант, отодвинув правой рукой Харрана назад, медленно осмотрел его сверху вниз, от смазанного салом чуба надо лбом до подошвы вычищенного и натертого тем же салом сапога:
- Хм. Забавный ребенок.
Он повернулся к Харрану:
- Это местный сумасшедший? Как его пустили в приличное место?
Мерей вспыхнул, схватился за эфес меча и выкрикнул:
- Поединок! Немедленно! До смерти!
Дорант снова повернулся к Харрану:
- Напомните мне, друг мой, дозволены ли дуэльным кодексом поединки с лицами, страдающими умственной отсталостью?
У Мерея, не ожидавшего ничего подобного, перехватило дыхание. В бальной зале не осталось ни одного человека, который смотрел бы куда-то ещё, кроме как на него и Доранта. Харран, сам пунцовый от бешенства, глотал воздух, не в силах произнести ни слова.
- Дозволены, значит. Хорошо. Любезный, — Дорант сознательно обратился к Мерею как к лицу низшего сословия, — мы будем драться на тех мечах, которые у каждого с собой, до смерти, через полчаса, во дворе. Мой секундант — Харран из Кармонского Гронта. Вы видите его здесь. А я, с вашего позволения, удалюсь, чтобы не обонять ваш мерзкий запах.
Он шепнул Харрану:
- Ты знаешь, что делать. Проследи, чтобы не было подставы.