Когда наследника вытащили, оказалось, что пуля, убившая лошадь, прошла под его коленом, задев кость. Юноша не мог ни согнуть, ни разогнуть ногу и мучился от боли. Асарау, с непостижимой для калеки ловкостью соскользнув с коня, осмотрел рану (Калле успел уже срезать с раненой ноги сапог и штанину).
Судя по выражению лица воина гаррани, рана была плоха.
- Я сделаю, что смогу, — сказал он. — Но я тут могу немного: мое опохве не такое сильное, чтобы лечить такие раны. — И он многозначительно оглядел собственные увечья. — Молодой воин, боюсь я, будет хромать всю жизнь.
«Лишь бы выжил», — подумал Дорант, глядя на белое, как бумага, лицо наследника императорского престола.
Впрочем, были ещё дела, которыми следовало заняться.
Прежде всего, где-то в лесу оставались не то один, не то два (а может, и три) наёмника, которые сторожили лошадей команды армано Миггала. Поэтому надо было прежде всего привести в порядок оружие, собрать и зарядить огнестрел и поставить кого-то дежурить. Или идти искать? С кем? С Калле?
Тут Дорант вспомнил про альвов.
Те по-прежнему спокойно сидели в траве, не глядя ни на людей, ни друг на друга.
Дорант подошел, с трудом вспомнил услышанные от Асарау альвийские слова и произнес, страдая от необходимости верещать и выворачивать язык:
- Благодарю тебя, воин, и тебя, женщина, за помощь в нашей битве!
Альвы как по команде повернулись в его сторону и воззрились с недоумением. Потом переглянулись — впервые с тех пор, как вышли на поляну — и Дорант поклялся бы, что они с трудом сдерживают смех.
Впрочем, самец непередаваемо изящным движением поднялся и прочирикал нечто, в чем каваллиер услышал два знакомых слова: воины и битва.
Дорант был в растерянности, поскольку понял, что его знаний языка не хватит, чтобы объяснить альвам, чего он от них хочет. Он обернулся с надеждой к Асарау — а тот уже ковылял к ним на своих изуродованных ногах.
- Объясни им, что тут в лесу остались ещё два или три врага, при лошадях.
Асарау защебетал. Альвы снова переглянулись, и самец что-то быстро чирикнул в ответ. Асарау защебетал снова. Альв явственно кивнул, вызвав нескрываемое удивление воина гаррани, и опять полилась его мягкая, высокого тона, очень быстрая речь, похожая на журчание ручья. Он вытянул вперед переднюю лапу — или руку? — В ней были четыре явно человеческих уха, нанизанных на тонкий гибкий прут, свернутый в кольцо.
- Он говорит, что два воина прятались вон там, за скалой. С лошадьми. Он их убил.
Вот, значит, как. Доранта подспудно беспокоило, что ныне покойный армано не озаботился тем, чтобы перекрыть им путь отступления — оказалось, позаботился. Но резерв нарвался на альвов и потерял жизни — и уши.