Черная Орхидея: Сняла.
Мистер А: Сфотографируй, и я поверю.
Прикусив щеку изнутри, я поднялась с кресла, красиво разложила нижнее белье на столе и сделала быстрый снимок.
Мистер А: Идеально.
Мистер А: С этого момента я запрещаю тебе носить на работу что-либо, кроме этих маленьких кружевных вещей.
Каждая прочитанная строчка волновала сильнее предыдущей. Всякое проявление стыда отсутствовало во мне. Тем не менее, я зашла так далеко от линии надлежащего поведения в стенах компании, что могла бы пойти на все… Кажется, беспокоиться о сохранности смущения следовало немного раньше.
Мистер А: Скажи, что поняла меня, Лолита.
Черная Орхидея: Предельно.
Набирая следующее сообщение, я сделала судорожный вдох.
Черная Орхидея: Есть ли что-нибудь еще, что я могу для тебя сделать?
С внезапной застенчивостью, покалывающей кожу, я смотрела на стол, где лежало полупрозрачное доказательство моего худшего кошмара, в ожидании дальнейших указаний от Алекса.
Наконец, наставления посыпались в мессенджер одно за другим.
Мистер А: Найди конверт размером А4.
Мистер А: Красиво заверни в них свои промокшие маленькие трусики.
Мистер А: Затем… хорошенечко подумай над предлогом, с которым ты пойдешь в кабинет своего босса. Может, тебе нужно вернуть ему какие-нибудь документы?
Мне абсолютно, абсолютно не нравилось, к чему он клонил.
Черная Орхидея: Нет. Я не могу…
Мистер А: Ты не можешь лгать мне, Лолита, но сделала это. Так что будь умницей и передай своему ублюдку-боссу трусики, в которые кончила, думая о нем.
АЛЕКСАНДР
Я уставился на экран телефона.
Прошло совсем немного времени с тех пор, как я отправил Лолите последнее сообщение. Но казалось, словно вместо десяти минут я прождал бесконечно долгие десять часов.
Неужели зашел слишком далеко со своей безумной извращенной просьбой?
Возможно, она обо всем догадалась?
Хотел бы я, чтобы моя прекрасная Черная Орхидея знала правду?
После нескольких недель полного отсутствия контактов с Поклонской я чувствовал себя человеком, пересекшим пустыню и внезапно оказавшимся перед роскошным оазисом. Споры с Лолитой возбуждали меня до неистовства. А мысль о том, что по какому-то сумасшедшему совпадению она разделяла мои эмоции, просто окунала меня с головой в кипящую лаву.
Едва я добрался до своего кабинета, поспешно заперев дверь, как тут же рухнул в кресло и расстегнул верхние пуговицы рубашки. Кровь стучала в ушах, и мысленно я вновь вернулся к Лолите, несмотря на разрушительную борьбу сознания с чертовой одержимостью ею. Я нарисовал ее образ, несмотря на твердые решения последних недель, которые ломал при малейшем искушении. После той стычки в лифте я намеревался положить конец этой все более опасной игре, оставить Поклонскую в покое. Это привело меня к адским неделям, на протяжении которых мой разум терзался в агонии.