Я вдруг почувствовала себя крайне неловко, стоя перед Сашей в платье со сдернутыми бретелями. Вряд ли уместно думать о приличии в такой напряженной ситуации.
Я прикрыла свою голую грудь руками.
Несмотря на гнев, отразившийся на лице босса, в данный момент его было сложно воспринимать всерьез. Я полностью растрепала ему волосы. На очерченных скулах и у губ остались красные разводы от моей помады. Сейчас он тяжело дышал, а его рубашка была измята так, что ее не спасет никакая профессиональная химчистка. Мужчина, находившийся передо мной, едва напоминал первозданного и собранного Гребцова.
Потребовалась минута гробовой тишины, чтобы брюнет немного расслабился и перестал сжимать челюсти с такой силой, что вот-вот раздался бы звук крошащихся зубов. Он, очевидно, по-прежнему был возбужден и смотрел на меня темными прищуренными глазами, заставляя сомневаться, хотелось бы ему продолжить с того места, на котором мы остановились прежде чем я украла его телефон прямо из-под носа.
Думаю, что он больше склонялся к тому, чтобы выставить меня вон.
Когда я крепче обхватила себя руками под его пристальным взглядом, Гребцов отвел глаз, а затем и вовсе отвернулся всем телом.
— Приведи себя в порядок, Лолита, — приказал он бесцветным тоном.
Желая спасти остатки собственного достоинства, я надела платье, подняла голову и направилась к двери.
Но прежде чем успела выйти, Гребцов схватил меня за плечо.
— Я должен перед тобой извиниться. Я поступил непрофессионально, когда поцеловал тебя и… — он замялся, кашлянув в кулак. — В общем, этого больше никогда не повторится, — Саша виновато поджал губы. — Я хочу, чтобы ты знала… Если в будущем тебе покажется, будто я выделяю тебя по каким-либо дисциплинарным причинам, или если ты получишь повышение, это не будет иметь отношения к тому, что только что случилось.
Я слегка усмехнулась в ответ, на что босс с любопытством приподнял бровь.
— Мы оба прекрасно знаем: ты ни за что не дал бы мне повышения.
Он продолжал смотреть на меня, не имея ни единого намека на улыбку на губах.
— Это совсем не смешно.
Я уклончиво пожала плечами.
— Может быть, не для тебя.
Оставив Гребцова позади, я остановилась в дверном проеме, чтобы обернуться и напоследок послать крошечную улыбку.
— Увидимся внизу.
Затем помчалась по коридору, как последняя трусиха, чувствуя разраставшуюся в груди зыбкую пустоту.
Я крупно напортачила.