— Я и не притворялся, — если она потребует, чтобы я встал на колени и клялся в правдивости этих слов, я стеру кости в порошок, но добьюсь того, чтобы Лола поверила. — Пожалуйста, я говорю тебе правду.
Поклонская, прикрыв глаза, едва заметно мотнула головой.
— Твои слова — пустой звук для меня, Гребцов.
— Тогда зачем ты пришла? — просипел я, ощущая, как огорчение сдавливало сердце в тиски.
Черт. Эта женщина скорее лишится языка, чем уступит мне!
Внезапно я почувствовал вспышку гнева на ту из сторон натуры Поклонской, которая приводила меня в неистовое бешенство. Эта ее уверенность, что она безусловно права, в то время как другие безусловно ошибаются.
— Я думаю, ты просто не хочешь признать очевидное, — заявил я.
Лолита недоверчиво фыркнула, брякнув:
— И что же?
— На самом деле, ты думаешь, что я гораздо лучше, чем тот человек, которым ты меня всегда считала.
Даже произнося эти слова, я чувствовала несправедливость глубоко внутри сознания, тем не менее, не мог удержаться, чтобы не продолжить:
— Тебе нравится играть роль жертвы, не так ли? На все, что мы делали друг с другом, ты подписалась добровольно. Наша игра возбуждала тебя ничуть не меньше, чем меня. Но ты ненавидишь саму мысль о том, что именно я открыл для тебя мир запретных удовольствий. Между нами есть связь, Лолита. Хватит это отрицать.
Поклонская рывком встала со скамейки.
— Я не собираюсь выслушивать твой бред.
— Скажи мне кое-что, — попросил я. — Для тебя это было всего лишь игрой? По крайней мере так задумывалось с самого начала… Но что ты чувствовала в конце, перед тем как я… — выдал себя с потрохами. — Перед тем, как узнала всю правду обо мне. Ответь честно, прошу тебя.
Лолита пристально посмотрела на меня.
— Что бы ты ни думал, для меня это давным-давно перестало быть игрой. Все было по-настоящему.
От нее захватывало дух. Ее губы кривились, темные глаза метали молнии. Богиня возмездия. Я долго всматривался в ее злое лицо и чувствовал, как мой гнев стремительно улетучивался.
— По-настоящему со мной, Лолита, — я поднялся на ноги и медленно сделал шаг вперед, нуждаясь в том, чтобы стать чуточку ближе к ней. — Мне очень жаль. Я бы хотел быть для тебя кем-то другим. Лучшей версией самого себя.
Она не ответила, а я понятия не имел, что творилось у нее в голове. На лице Поклонской прочно держалась бесстрастная маска, поэтому почти невозможно было догадаться, стала ли она желать моей смерти чуточку меньше, чем пару минут назад.
— Скажи, что я должен сделать, — как же сильно мне хотелось взять ее за руку и притянуть к себе. Лолита не отступила ни на шаг. — Что должен сказать, чтобы ты вновь начала мне верить.