Гребцов закрыл глаза.
— Тебе, наверное, стоит уйти. Я не контролирую себя, Лолита. Я…
— Хватит указывать мне, что делать, — парировала я и крепко поцеловала его в губы.
Реакция Саши была мгновенной и безудержной. Он застонал мне в рот и грубо притянул к своей широкоплечей фигуре. Впился подушечками пальцев в кожу на пояснице, прижимая к себе, целуя и целуя до тех пор, пока воздух не закончился в легких.
Мы споткнулись, неуклюже переплелись, и тогда Саша с тихим рычанием оттолкнул меня назад, придавив твердыми мышцами к стене. Его руки обвивались вокруг моей талии в железной хватке.
— Твою мать, Ло… — горячо и возбужденно прошептал мне в губы. — Ты уверена?
Я выгнулась дугой, прижавшись к его бугристой и мускулистой груди, двигая бедрами навстречу его бедрам. Саша издал протяжный, вымученный стон и склонил голову, чтобы спрятать лицо в изгибе моего плеча. Он дышал громко и быстро, щекоча теплым дыханием шею. Я впилась зубами в нижнюю губу, ощутив, как Гребцов уткнулся в меня набухшей эрекцией. От взрыва вожделения мои трусики насквозь промокли, и я развела ноги, как бы приглашая Сашу. Я находилась в шаге от того, чтобы сигануть в непроглядную тьму безумия. Я сгорала от желания, отбросив на задний план нескончаемый водоворот мыслей о том, что правильно или неблагоразумно. Я дрожала каждым миллиметром тела от жажды ощутить член Гребцова в себе.
Конечно же, изначально я пришла сюда не за этим, но…
Но…
Я запустила пальцы в его густые, мягкие волосы и сжала клок в кулаке.
— Я не должна хотеть тебя, — промямлила на выдохе. — Мне следовало бы возненавидеть тебя.
— Ну так скажи это, — прорычал мужчина, покрывая поцелуями мою шею. Его влажные и жадные губы обжигающе скользили по коже, и я улетала в космос, наслаждаясь прикосновениями человека, который мариновал меня в обмане на протяжении долгих месяцев. — Скажи, что ненавидишь меня, Лолита.
Но возбуждение вскружило мне голову, так что я забыла, что такое ясность ума.
— Я до сих пор не уверена, кого именно вижу перед собой прямо сейчас, — прошептала я.
Саша отстранился и обхватил мое лицо руками, лаская с какой-то неистовой нежностью.
— Ты знаешь меня лучше, чем кто-либо, дорогая, — сказал он, затем поцеловал меня дико, глубоко, не сдерживаясь. Он разжег пожар в моем теле, довел сексуальный голод до неконтролируемого состояния.
Похожее чувство я испытала, когда наши тела, будто магниты, притянуло друг другу невидимой силой в кабинете Гребцова. Сейчас брюнет покрывал мое лицо, шею, ключицы и грудь поцелуями: страстными и хлюпающими, порхающими и невесомыми. Он припадал к моим губам с невыразимой горечью, опьяняющей нежностью, неутолимой жаждой.