— Блин…
— Что?
— В туалет хочу…
Шмель всхрапнул смешком из темноты. Пришлось вести её под руку до входа на чердак, там уже и фонарь включить можно.
Дождавшись девушку, Медоед повел её обратно.
— Так ты реально в темноте видишь?
— Немного. С Элитой не сравнить. Но чтобы не спотыкаться, хватает.
— Обалдеть… и это… тоже врождённое?
— Ага…
— Можно ещё вопрос?
— Валяй.
— Что с твоим отцом? Почему ты… — она осеклась, снова ощутив ту исходящую от Медоеда звериную ярость… даже хватка его стала на мгновение твёрже.
— Ладно… поняла…
Давление снова ушло, почти мгновенно. Почему он так реагирует, что случилось? И что это накатывает от него, подумала девушка, ёжась от накатившего вдруг холода. Дар, о котором не говорит? Выспрашивать о количестве их, Анжелика не стала, пусть и очень хотела знать. Понимала, не скажет.
— Извини… — ответил Дима. — На самом деле, очень тяжёлая для меня тема… пока не готов говорить об этом…
— Я поняла… а вот это… что сейчас было?
— Что именно?
— Ну… ты словно давишь. Страшно становится.
— Сама эмпат и не знаешь? — усмехнулся парень.
— Так это с эмпатией связано? — Анжелика остановилась и встала, вроде бы, напротив Медоеда. И в самом деле, словно горят, пришла мысль, когда увидела в темноте два тускло отсвечивающих зрачка глаз парня. Как у кошек в темноте, только еле заметно совсем.
— Ещё как связано. Честно говоря, сам не так давно научился это контролировать. Отец… отец этим мог и убить, наверное… мне ещё далеко до такого. Хотя заражённым хватает, мелочь, вроде лотерейщиков или топтунов боится, даже Крюков не надо.
— Обалдеть… пятнадцать лет провела в спецшколе, а такому нас не учили… да и не слышала я, чтобы, вообще, кто–то так мог… хотя… слухи о боевом применении тоже ходили.
Дима задумался.
— Может, разные у нас… эмпатии? — предположил он. Девушка усмехнулась, затем произнесла:
— Вряд ли совсем уж разные. Но об этом судить можно только если… — несколько смущённо оборвала она фразу.
— Снять блоки? — закончил за неё Медоед. Она кивнула, он увидел. — Ты же меня читала, пока я не догадался, что ты тоже эмпат. И ничего не поняла?
Анжелика смутилась ещё больше. Говорить или нет? Как же они близко друг к другу… хорошо хоть, через одежду держит её…
— Там другое… сложнее всё…
Смущение в голосе не осталось незамеченным и Медоед решил не давить, пусть и хотелось. Что–то сейчас происходило между ними, он это ощущал столь же чётко, как и её тепло на своей ладони. Правда, понять, что именно, не мог.
— Вы долго там шушукаться будете? — послышался голос Шмеля неподалёку. Наваждение разом спало. Девушка даже отстранилась на пол шага. Дима усмехнулся. Да уж, выглядит со стороны, наверное, занятно. Да и Шмель тоже в темноте видит.