Значит поверил мне.
Не высмеивал и не говорил, что я пытаюсь обмануть или запугать.
— И какой он? Зверь?
Я поежилась и с трудом заставила себя сидеть на месте ровно, не выдавая собственного страха, когда хотелось заглянуть за каждое дерево, чтобы убедиться, что его нет поблизости.
— Жуткий…внешне похож на человека. Только очень крупного. Но у него клыки, как у хищников. И глаза цвета солнца.
Мужчина кивнул и стегнул поводьями бедную лошадь еще сильнее, чтобы она поторопилась в деревню.
— Вы ведь верите мне?..
— Верю. Еще моя бабка рассказывала про то, что есть вроде как люди, но не люди вовсе. Что они сильные, выносливые, быстрые. Раньше они жили в той части леса, который мы и сейчас называем Черным…
Я заморгала, покрывшись отчего-то мурашками, даже если не сразу смогла вспомнить, где уже слышала это название.
Во сне!
Дядюшка говорил тому мужчине с теплыми глазами о том, что его брат оккупировал лес, который люди теперь бояться и называют Черным!
— Столько лет прошло, а мы и сейчас не заходим в него, какая бы нужда не погнала, — мужчина покачал головой и было ощущение, словно и ему хочется обернуться, чтобы проверить не летит ли за нами страшная нечистая сила, от которой не было спасения. — Только ходили слухи или сказки были, что Зверей стали убивать, поэтому их теперь не видно вовсе.
— …мой папа убил, — тихо отозвалась я, складывая в своей голове все то, что я успела услышать из уст монстра и того дня, в котором папа и дядюшка еще были живы.
Мужчина резко обернулся на меня:
— Вот как?
— Да, убил отца того, кто пришел мстить. Это он разорвал всех, кто пытался остановить его в нашем доме.
— И говоришь, что он за тобой придет?
Я молча кивнула, ощущая, как холод неизбежности прошелся по коже, каким бы теплом меня не окутывали шкуры.
— Значит, он теперь один остался?
— Не знаю. Я видела только одного. А раньше их много было?
— И я не знаю, — отозвался мужчина, поворачиваясь вперед, чтобы снова и снова подгонять резвую лошадку донести нас до деревни как можно скорее.
Больше мы не говорили, каждый погрузившись в свои мрачные мысли, но когда сумерки опустились на заснеженный лес, стало откровенно не по себе…
В каждой тени, отброшенной молчаливыми великанами елей и сосен, я видела очертания огромной фигуры монстра. Даже робкий неясный свет звезд на темнеющем краю неба напоминал его призрачные глаза, которые следили за мной, где бы я только не была, и где бы не был он.
На душе было мрачно и тяжело от мысли, что мой побег был всего лишь робкой надеждой на свободу, которой не суждено обрести крылья. И легче не стало, даже когда в сгущающемся сумраке показались высокие укрепления, опоясывающие деревню, как единственное спасение от нападений иноверцев и тех, кто хотел легкой наживы, крови и власти на новых землях.