— Зашла спросить, не надо ли тебе чего, — сказала она. — А то вдруг постесняешься сказать.
— Надо, еще как надо! — ответил я, распахивая дверь. — Хочу видеть тебя вблизи и всю. А через дырку обзор плоховат.
Девушка вошла в комнату и небрежно захлопнула дверь ногой. Закинула голову, разглядывая мое лицо, провела по нему ладонью.
— Кто это тебя так разукрасил?
Я тоже невольно ощупал свою физиономию. В смысле? Меня никто не трогал! Я же просто спал!
Потом вспомнил.
Проклятая эпоха! Зеркала в ней такая же редкость, как и стекла в окнах. В таверне я пока не видел ни одного. А в лесу забот хватало без прихорашивания, и когда попадались ручьи, я из них воду набирал, а не рассматривал собственное отражение в воде.
Конечно, после попадания в плен к Свэну и его ребятам вид у меня не тот что прежде. Исцеление от системы было пятидесятипроцентное, а эликсиры, которые я глотал, эффекта пластических операций не предусматривали. Зажило все, но у меня теперь и нос как у боксера, и остальная морда в шрамах.
— Вот черт! — беспомощно простонал я. — Совсем из головы вылетело.
— Не расстраивайся! — улыбнулась Мэлори. — Нормально выглядишь. Но если сомневаешься, нос я тебе поправлю. А хочешь, так и шрамы сведу.
— С удовольствием отдамся в твои руки. Нос, наверно, по-любому лучше отремонтировать: мне через него еще дышать неизвестно сколько. Со шрамами решай сама. Полагаюсь на твой вкус. Наркоз нужен? Если да, то не найдется ли у тебя в погребах что-то посерьезнее вина?
— Лина! — сказала Мэлори в пустоту перед собой. — Нам крепкого. Да побыстрее.
— Только пусть сама не приносит, — заторопился я. — Пусть пошлет ту милую эльфийку с розой в волосах.
— Ах так?.. Я к нему с открытым сердцем, а он на эльфиек заглядывается? Да еще имеет наглость…
Возмущенная проповедь длилась минут пять. Ее прервали шаркающие шаги по коридору и стук в оконце. Я откинул заслонку и отшатнулся — по ту сторону двери стояла древняя скрюченная гоблинша. Харя у нее была как у Бабы-яги при смерти.
— Пожалуйста, примите, добрый господин, — прошамкала страхолюдина, просовывая в оконце бутылку. И обратилась к Мэлори: — Дорогая моя хозяйка! Ты же знаешь, что я тебе чем хочешь услужу. Однако я уже слишком стара, чтобы подниматься на третий этаж. Не могла бы ты приказать Лине посылать сюда кого помоложе? И не по моей ведь части заказы разносить — я бы лучше на кухне, как привыкла.
— Конечно, Аглаюшка! — ласково проворковала Мэлори. — Я бы и в этот раз тебя не потревожила, но постоялец захотел, чтобы выпивку принесла именно ты. А желание клиента — закон.