— Север, хватит, — я иду к нему и дотрагиваюсь до запястья. — Ты вывихнешь плечо.
Он переводит на меня острый взгляд, который с трудом фокусируется на мне. Север уже переключился на опасную ситуацию и явно крутит в голове разные варианты, как нам выбираться.
— Мы садимся, — кивает Север и проходит назад, заглядывая в первый же иллюминатор.
— Скоро начнет ловить сеть и можно будет посмотреть, где мы.
— Сеть не включится, — отрезает Север.
Он даже не достает телефон, чтобы проверить.
— Юля, сейчас послушай меня внимательно.
Он подзывает меня и встречает горячими руками, тут же нажимает на мои плечи и усаживает в кресло. Это кстати, стоять на ногах становится трудно, мы вот-вот выпустим шасси и нащупаем посадочную полосу. Сам Север остается стоять надо мной, он сглатывает вязкую слюну и смотрит мне прямо в глаза. Так глубоко, что я безотчетно сжимаю его пальцы сильнее.
— Делай всё, что я скажу. Держись за мной и никуда не лезь.
— Север…
— Что бы не происходило… что бы не происходило со мной, никуда не лезь.
Он говорит ужасные вещи, но он грубо встряхивает меня, и мне приходится кивнуть.
— Когда мы сядем, я пойму с кем имею дело. Я вытащу нас, но мне нужна твоя помощь. Просто не отходи от меня и слушай. Делай, что скажу, в ту же секунду.
Он снова встряхивает меня.
— Хорошо, хорошо, — я киваю.
И обхватываю его предплечья, когда самолет покачивается, трогая землю. Я помогаю Северу устоять на ногах, на что он грустно улыбается. Я понимаю, о чем он думает. Мы выберемся, если продолжим в том же духе — будем поддерживать друг друга и страховать.
— Я буду рядом, — он наклоняется и целует меня в лоб.
Самолет притормаживает и делает плавный разворот. Я боюсь смотреть в иллюминатор, хотя от неизвестности не лучше. Я поднимаю глаза на Севера, который уже высматривает окрестности. На его высоком лбу собираются морщинки, а на губах гуляют изощренные ругательства. Мне этого достаточно, мне становится очевидно, что ничего хорошего на земле нас не ждет.
Дверь пилота, наконец, открывается. Север выпрямляется во весь рост и делает шаг вперед, чтобы я осталась за его широкой спиной. Я не выпускаю его пальцы из ладони и прикрываю глаза, из-за чего слух обостряется.
Скрип и скрежет. Открывается главная дверь и подается трап. И еще дыхание Севера, глубокое и напряженное.
— Юля, — он зовет меня.
Я открываю глаза и встаю с места, иду так близко к нему, что почти утыкаюсь лбом в его спину, и так потерянно, что на каждом втором шагу хочу оступиться. Но я заставляю себя собраться, я злобно выдыхаю и встряхиваю головой, отгоняя оцепеневший морок.