— Или я выгляжу, как человек, который не может понять, как открывать краны?
— Нет, конечно, нет. Я прошу прощения.
Она опускает глаза на ковер с длинным ворсом, а мне становится противно, что я сорвалась на нее. Она же обычный сотрудник, ей просто-напросто не повезло зайти ко мне первой и выслушать затаенную со вчерашнего дня злость.
— У меня ваше расписание, — осторожно вставляет девушка и замолкает, ожидая моей реакции. — Стилист подойдет через двадцать минут…
— Нет.
— Нет?
— Пусть придет господин Константинов. Я не собираюсь ни с кем видеться до того, как появится он.
Она открывает рот, но реплика остается беззвучной. Я вижу, что она не знает, как реагировать, она не научена решать конфликты вроде этого и боится сказать хоть что-то.
— Просто передайте мои слова боссу, — говорю спокойнее. — Или его помощнику. А я пока поем, кофе пахнет чудно.
Я поднимаюсь с дивана и иду туда, где должна быть комната отдыха. Она прячется за панелью, оформленной под голубоватый мрамор, я толкаю панель в сторону и попадаю в компактный гостиничный номер, в котором есть всё необходимое. Двуспальная кровать, массажное кресло и уборная с душем.
Ванна тоже есть, помощница не ошиблась, и стоит она напротив кровати, как принято в ультра стильных дизайнах.
— Как у Людовиков, — фырчу, вспоминая королевские покои. — Не иначе.
Я иду в обычный человеческий душ, после закутываюсь в большое полотенце и провожу несколько минут у большого зеркала, открывая разные пробники с кремами. Сладковатые запахи парфюмерии всегда действовали на меня умиротворяюще, и сегодня не становится исключением.
Я слышу стук, который уверенной вибрацией расходится по панеле, и резко оборачиваюсь.
— Да? — отзываюсь.
— Я могу войти? — голос Константинова тоже приходит уверенной вибрацией. — Ты одета?
— Нет. Дай мне минуту.
Скрип ботинков подсказывает, что Константинов отступает от панели. Я же раскрываю чехол, который сняла с вешалки, и накидываю на себя темно-серое платье с запахом. Бирка Valentino летит в мусорное ведро, туда же отправляется пробник с BB кремом и зубная нить.
— Доброе, — бросает Константинов хмуро, когда я вхожу в кабинет.
Он по своей вечной привычке сел на край стола и потягивает мой кофе. Смотрит на меня коротко и отворачивается к окну, не добавляя ни слова.
— Оно ни черта не доброе, — говорю, проходя к столу. — Ты пришел, чтобы молчать?
— Я хотел поговорить в машине, нам нужно скоро выезжать, — он бросает взгляд на наручные часы. — Через семь минут уже подадут машину.
— Неужели она не сможет подождать босса? — я язвлю и пытаюсь спрятать гневное замешательство, я все-таки ждала, что Константинов будет вести себя по другому, начнет с объяснений и будет, черт возьми, смотреть мне в глаза!