Глава 22
— И это ты так с Софией гуляешь? — грозный голос отца, заставил нас повернуть головы в его сторону.
Идиллия длилась недолго.
— Папа. — удивилась я.
— А кого ты ещё хотела увидеть? — руки в карманах, а смотрел он на нас, с каким то вызовом, что ли. — Дамир кажется, — тот кивнул, и хотел было ответить, но папа показал знак рукой, что сейчай лучше молчать, — чтобы вас, молодой человек, я больше рядом со своей дочерью не видел, если не хотите проблем. А ты Эмма, — уже обращаясь ко мне, он перевёл свой озлобленный взгляд с Дамира на меня. — сейчас же пойдешь домой.
Я стояла в ступоре. Я не могла поверить, что мой папа возьмёт и придёт. И этот спектакль для чего? К чему весь это цирк? Это ж надо было додуматься до такого. Я уже взрослая девочка, а такое чувство, что мне пятнадцать.
— Я с тобой никуда не пойду. — с уверенностью сказала я. Откуда взялась эта уверенность, не знаю. Но мне захотелось поставить отца на место.
— Ну тогда мне придётся пойти на крайние меры.
— Ты этого не сделаешь. — Я уже знала, про какие такие крайние меры он говорит. И это не те, что после моего дня рождения меня ожидают. Хуже.
— Вы же слышали, ваша дочь с вами никуда не пойдёт. — спокойным голосом сказал Дамир, и по-прежнему держа меня за руку.
— Заткнись, щенок. — рявкнул он.
Я отказываюсь понимать своего отца. Это не нормально. Его поведение, поступки, отношение ко всей ситуации.
— Папа, перестань. — постаралась успокоить его я. — Я уже взрослая, и в праве решать сама.
— Молчи. С тобой тоже разговор будет, только уже другой.
Его глаза сверкали злобой. На мгновение мне даже показалось, что отец бросится на Дамира с кулаками. Но к моему счастью, этого не произошло. Всё таки, здравый ум ещё остался. Немного, но всё же лучше, чем ничего.
— Пойми, я уже взрослая. — я старалась говорить спокойно, но мой голос дрожал. Мне было страшно. Я папу никогда не видела таким злым, озлобленным. — Чем тебе так Дамир насолил? — спрашиваю, но ответа я так и не получаю. Т.е, получается так, что он против моих отношений с Дамиром, но и сказать, чем ему он так насолил, тоже не может.
— Андрей Андреевич, — начал он, но я чувствовала как ему было сложно. Ведь не он, не я, не понимали почему мой отец так настроен. — Мне очень нравится ваша дочь.
— Мальчик, — перебил папа его, не дав тем самым ему договорить, — я всё сказал. Мои слова не обсуждаются. Ты моей дочери не пара. И для твоего же блага, оставь её в покое. Если не хочешь проблем, а я их тебе устрою, если ты не послушаешь меня, то не тебе, не твоей сестре несдобровать. — ненавистно произнёс он. Будто разговаривал вовсе не с человеком, а с мусором.