На следующий день, несмотря на промозглую погоду, на улицу вышли сотни людей, которые несли плюшевые игрушки и свечи.
Подойдя к зданию прокуратуры, они выложили из этих медведей и зайцев одно слово: «Позор!», а затем выстроились напротив шикарного подъезда и взялись за руки.
Они ни к чему не призывали, а просто пели народные песни.
И опять к ним подъезжали автомобили с мигалками, и опять, выйдя из машин, полицейские не решались разогнать протестующих.
Какой-то седовласый старик на костылях кинул им в ноги свой паспорт, и его примеру последовали ещё несколько человек.
Проходящие мимо туристы аккуратно обходили эту толпу, а сограждане, тихо осведомившись о причине собрания, молча присоединялись.
Какая-то женщина поставила свечку, и от её пламени остальные люди стали зажигать свои.
Один из полицейских, паренёк лет двадцати, внимательно смотрел на этих «протестантов» и о чём-то думал.
Минут через пять он отделился от своего экипажа и подошёл поближе к поющим «бунтовщикам».
За спиной он слышал голос командира:
— Сержант Йесперсен! Немедленно вернитесь!
Для недавнего жителя захудалой деревеньки служба в столичной полиции — это пойманная за хвост «синяя птица удачи»: хорошее жалование, все социальные гарантии и другие сопутствующие блага, и оттуда просто так не уходят!
Но он вернулся, положил на капот машины своё табельное оружие, резиновую дубинку и удостоверение, и опять возвратился к этой толпе.
Завтра ему предстояла невероятно унизительная процедура увольнения без выходного пособия, но для себя этот парень решил: его место — с этими людьми!
Первоначально этот тихий митинг организовали всего полсотни человек.
Когда догорела последняя свеча, их было уже триста.
Андерс с трудом дожидался конца рабочего дня.
Он не находил себе места: всего несколько месяцев назад этот самый Мод сидел здесь, напротив его кресла, просил у него помощи, а он просто перекинул его трагедию в другую службу!
Он набрал номер Бригиты:
— Не хочешь встретиться?
— Давай, после работы. В «Чёрном Лебеде»?
— Да.
* * *
Сегодня Бригита пила только кофе.
— Что ты думаешь по этому поводу? — спросил Андерс.
Она даже не спрашивала его, по какому.
— В своё время они могли бы его просто купить, и этим бы всё дело и закончилось. Но у них не хватило мозгов даже на это, и вместо этого эти скоты стали на него давить и запугивать. Вот они и добились своего: теперь он «закусил удила», и его уже не остановить. Поймают его или нет — я не знаю, но теперь он им не нужен живым. Устроить закрытое судилище над ним уже невозможно, а открытый процесс может стать неконтролируемым.