Я отодвигаюсь, а он поднимает взгляд на меня. В его взгляде явственно читается, как если бы он просил разрешения прикоснуться к ней. Вместо того чтобы говорить или двигаться, я просто пью воду как водку. Водки не найдется? Водка сейчас была бы кстати.
Его рука скользит по чувствительной плоти, и по моей коже бегут мурашки. Легкая дрожь пробирает мое тело, но он, кажется, не замечает этого. Когда он наклоняется, я напрягаюсь по новой причине. Последнее, что мне нужно, еще один парень с фетишем. Но Роман просто поцеловал меня в локоть, а потом откинулся назад.
Его глаза опускаются на мою обнаженную грудь, и он делает глубокий вдох.
— Я даже не нашел времени, чтобы одарить их должным вниманием, которого они заслуживают, — вздыхает он.
Мои губы дергаются, и я открываю рот, чтобы отпустить какую-то остроумную реплику, когда крик пронзает воздух.
Глаза Романа расширяются и застывают на моих, а я смотрю в ответ. Никто из нас не двигается до второго крика.
— Лидия! Я визжу, вскарабкиваясь с кровати и хватая простыню, обернув ее вокруг себя, насколько я могу, когда Роман просачивается через соседнюю ванную комнату и врывается в спальню — все еще голый. Да.
Я врываюсь за ним, включаю свет. Но я спотыкаюсь о простыню и натыкаюсь на спину Романа. Я отскакиваю на землю, приземляясь прямо на свою чертову задницу.
Лидия снова кричит, но ее глаза широко раскрыты, когда она смотрит на член Романа.
Он чертыхается и хватается за случайно попавшуюся рубашку со спинки стула, и накрывает ей свое болтающееся достоинство. Это розово-фиолетовая рубашка, которая делает всю эту ситуацию намного более удивительной.
Когда ее щеки становятся пунцовыми, я начинаю смеяться, но потом мой смех прекращается, когда я вспоминаю, зачем мы сюда пришли.
— Какого черта ты кричишь? — спрашиваю я Лидию, изо всех сил пытаясь встать и удержать простыню на месте.
Ее глаза отскакивают от Романа, и ее взгляд скользит по комнате, пока не падает на... робо-руку.
Блин!
Робо-рука на полу, носится вокруг, шлепая, как будто что-то преследует. Тогда я вспоминаю, как постоянно слышала стук, когда мы с Романом... Эх...
— Эта чертова штуковина напугала меня! — говорит Лидия, хватаясь рукой за сердце. — Я встала пописать, услышала, как что-то стучит, а потом ударилась лодыжкой. Я не знала, что это было. — Простите. Ее взгляд бегает между нами, а робо-рука продолжает цепляться за пол. — Мне очень жаль, — добавляет она, морщась.
Я откидываюсь назад и чувствую свой пластырь на затылке. Черт. Я забыла его снять.
— Ой, — говорю я, снимая его и держа его перед Лидией, которая сейчас красная, как помидор, и делает все, что она может, чтобы не смотреть на Романа снова.