Феникс стиснул зубы, с яростью посмотрев на Костаса, потом перевел взгляд на меня, а затем на Найлза, который теперь вовсе не выглядел сонным, а пристально следил за сыном.
Феникс встал и подошел к Костасу, их грудные клетки теперь почти соприкасались.
– Я не должен тебе ни черта доказывать, – сказал брат.
Я задержала дыхание, страшась того, что сейчас произойдет. Если Феникс ничего не предпримет, Костас мог убить его.
Перестав прожигать моего мужа ненавистным взглядом, Феникс развернулся к отцу.
– Ты сам втянул себя в это дерьмо, – произнес он тихо и как-то отстраненно.
– Сын, прошу, – взмолился Найлз. – У меня не было выбора. Ты должен мне верить.
– Заткни свой поганый рот! – прорычал Феникс. – Это был последний раз, когда ты предпочел свою шкуру, а не благополучие дочери, – брат подошел к одному из людей Костаса, стоявшему ближе всех к Найлзу, выхватил пистолет у него из кобуры и прицелился в грудь Найлза.
– Это за все, что ты сделал Талии.
Бам!
Алая кровь стала пропитывать рубашку Найлза, когда тот вскрикнул от шока. Феникс выстрелил в живот, а не сердце, чтобы убить не сразу. Прежде чем Найлз успел попросить его не делать этого, Феникс прицелился в его голову.
Я инстинктивно закрыла глаза, уже поняв, что сейчас произойдет.
– А это за Зои.
Бам!
Я распахнула глаза. Голова Найлза разлетелась на куски. Несколько стоявших поблизости мужчин были забрызганы кровью. Желудок взбунтовался от этого зрелища, но я сумела подавить желчь, отказываясь показывать слабость перед всеми этими мужчинами. Найлз получил по заслугам.
Я перевела взгляд на третьего пленника. Он широко распахнутыми от шока и страха глазами смотрел на Найлза.
– Что ты знаешь о том, что Арис украл мою дочь? – спросила я его.
– Я ничего не знаю! – воскликнул он. – Мне лишь сказали прийти и убить как можно больше народу.
– Конечно, он ни черта не знает, – прорычал Костас. – Никто ни черта не знает, потому что мой брат слишком умен, чтобы говорить кому-то хоть что-нибудь.
Костас вытащил пистолет из-за спины и выстрелил мужчине в сердце. Его жизнь оборвалась так быстро, что глаза так и остались раскрытыми, будто он просто замер.
Я смотрела то на одного мертвеца, то на другого, и реальность постепенно захватывала разум.
– Костас, – всхлипнула я, и муж повернулся ко мне. – Если никто ничего не знает, то как мы найдем нашу малышку?
Костас подошел ко мне и обнял так крепко, как только сейчас был способен, а я разрыдалась у него на груди. У нас больше не было зацепок. Никаких хлебных крошек, по которым можно бы было пройти. Никто ничего не знал. Словно Арис с Селеной и Зои просто испарились.