— Я буду спать на кровати для служанки, — решила Эльф, когда они готовились ко сну.
— Сначала искупаемся, — предложила Айлин. — У огня уже стоит лохань с горячей водой. Иди первой, дорогая сестрица.
Эльф неловко поежилась. Лохань так велика, что может вместить двоих! Не то что маленькая и неудобная монастырская!
Нагнувшись, она распутала ленты подвязок, скатала чулки, сбросила туфли, стянула и сложила серую тунику и юбку. Потом заколола на макушке косу и взошла по ступенькам к лохани.
— Ты хочешь мыться одетой? — взвизгнула Айлин. — Да ведь ты еще в камизе, Элинор!
— Так принято в монастыре. Это куда скромнее. Неприлично выставлять напоказ свое тело.
— Но ты не в монастыре, — запротестовала Айлин. — Сними и искупайся как следует. Обещаю, что не стану смотреть, если ты так невинна, что боишься моего взгляда!
— Тогда отвернись, — велела Эльф, не желая спорить и откровенно любопытствуя узнать, каково это — сидеть в воде голой. Айлин послушно отошла. Девушка сняла длинную камизу, бросила на пол и ступила в лохань. Вода оказалась душистой и горячей. Какие чудесные ощущения!
Эльф вздохнула от сознания собственной греховности. Она и не ведала, что на свете существует подобная роскошь!
Но девушка тут же пожурила себя. Всю свою жизнь она обходилась без подобных излишеств, так что нечего и начинать!
Саэр де Бад из своего укрытия за гобеленами пожирал жадным взглядом стройное юное тело. Пусть формы не такие пышные, как у кузины, но для своего роста она идеально сложена. Ему смертельно хотелось броситься на нее и изнасиловать прямо сейчас, но рыцарь сдержался, вспомнив, как ее рвало при одном его приближении. Нет, он снова попытается соблазнить се, завоевать.
Айлин подошла к тому месту, где он стоял.
— Ну, — прошептала она, — и что ты думаешь, кузен?
— С ней неплохо будет позабавиться на мягкой перине, — едва слышно ответил он.
— Уходи, — тихо велела она и с облегчением вздохнула, когда раздался негромкий щелчок. Потайная дверь за гобеленом закрылась, и Айлин повернулась к золовке:
— Ну как, Элинор? Понравилось?
— О да! — воскликнула девушка. — Так куда лучше, чем в моей камизе, но в монастыре приходится быть скромнее, сестрица.
— Ах, Элинор, подумай о моем совете, — добродушно заметила Айлин. — Ты прелестна и, клянусь, получила бы не менее дюжины предложений руки и сердца, если захотела бы. Мой отец, барон Хью, будет счастлив стать твоим опекуном в этом деле. Ты нужна Эшлину.
— Господь призвал меня, — покачала головой девушка. — Не настаивай, Айлин. Супружеская жизнь предназначена для тебя, а монастырь — для меня.