Она прижалась к его груди.
«Милый Боже, помоги мне сделать это помедленнее», — молча молился он, гладя ее по голове.
— У тебя поразительный цвет волос. Не огненно-рыжий, а золотистый. Ты никогда не обрезала их, Элинор? — Он взвесил на руке ее косу, развязал ленту и принялся расплетать. — Хочу видеть тебя обнаженной, укрытой лишь твоими волосами, малышка, — обронил он, поднося к губам тяжелую прядь. — М-м-м, ты пахнешь лавандой. Обнаженной? Он хочет видеть ее обнаженной?
Этого она не предполагала.
— Разве такое прилично? Не знала, что мужья могут смотреть на голых жен, Ранульф.
— Разумеется, — заверил он. — Разве мы не приходим в этот мир без всякой одежды, Элинор? Нас учат стыдиться своих тел, но почему?! Ведь их дал нам Господь.
— Правда, — пискнула Элинор. Ранульф приподнял ее подбородок.
— Ты прекрасна, малышка, и я хочу видеть тебя такой, как создал тебя Бог. Я рад, что ты так целомудренна, но с мужем скромность ни к чему.
Щеки девушки заполыхали, но она не отвела взгляда.
— Я почти ничего не знаю, Ранульф, и во всем полагаюсь на тебя.
Он нежно обнял ее и свободной рукой принялся развязывать ленты камизы. По мере того как обнажалась грудь, глаза Эльф раскрывались все шире. Кажется, она снова забыла, как дышать. Длинные пальцы не спеша откинули края ткани, и камиза соскользнула с плеч, застряв на бедрах.
Ранульф впился взглядом в круглые маленькие груди, не больше яблочек. А талия! Он мог бы обхватить ее ладонями!
— Mon Dieu! — хрипло выдавил он. — Ты безупречна, малышка.
Не отрывая от него взгляда. Эльф распутала завязки на его камизе, распахнула и, следуя примеру мужа, стянула до пояса. И принялась так же пристально изучать его. Она уже видела Ранульфа в чане, но на этот раз все было по-другому. Ее маленькие ручки пробежались по его широкой груди, широченным плечам, ощупали недлинный, но широкий шрам на предплечье.
— Укол копья во время турнира, — пояснил он, целуя ее Ладонь.
— Ты победил? — спросила она, отнимая руку. Ранульф кивнул. — А этот? — Подушечка пальца дотронулась до извилистого рубца на плече. — Откуда эта рана, господин?
— Получена в битве между войсками короля и претендентки на трон.
— Ты должен больше тренироваться, — посоветовала девушка. — Обе раны с одной стороны, значит, ты слишком неосторожно открываешься. Если не поостережешься, когда-нибудь потеряешь жизнь из-за своей беспечности.
— Откуда моей маленькой монахине знать такие вещи? — выпалил он, пораженный ее проницательностью.
— Разве это не очевидно, господин? — нашлась она.
— У тебя острые глаза, — тихо вымолвил он. Чресла его горели сладострастным желанием.