— Особенно, если к нему, — вставил Маркус и, поймав осуждающий взгляд старшего товарища, стушевался и замолчал.
***
Ох, и почему после этих слов у меня всю дорогу было недоброе предчувствие?
Вообще-то я совсем не суеверна, но какое это теперь имело значение? Мир вокруг стал незнакомым, даже смотреть по сторонам не хотелось. Какой толк, если дорогу обратно мне в одиночку ни за какие коврижки не отыскать?
Бежать сейчас очень глупо, надо вначале разобраться, что к чему, а потом уже строить планы.
Мои спутники всю дорогу молчали. Маркус, после полученной молчаливой взбучки, избегал моего взгляда, а Арлен откинулся на спинку сиденья и, прикрыв глаза, с улыбкой мурлыкал что-то под нос.
Жалеть себя и накручивать я не стала, а так как делать было нечего, уткнулась в окно. Улицы были заполнены местными жителями, спешащими по делам или прогуливающимися мимо уютных кафе, на вывесках которых так и хотелось написать «Гусь жареный». Аппетитные запахи щекотали нос и заставляли молча проглатывать слюну. Я была зверски голодна, но жаловаться похитителям не стала. Почему-то возникла уверенность, что ради перекуса экипаж не остановят даже на пару минут.
Вскоре улицы стали более извилистыми, мы миновали местный рынок с торговыми рядами, похожими на палатки звездочётов-иллюзионистов, и вкатились в чёрные кованые ворота, на створках которых, как настоящие, алели красные гроздья рябины. Присмотревшись, я поняла, что это не ягоды, а рубины, искусно вставленные в кованые гроздья.
Арлен и Маркус тут же вскочили и, открыв двери, выскочили каждый со своей стороны экипажа, который какое-то время продолжал катиться, словно машина, катящаяся к красному сигналу светофора.
Во двор высыпали четыре девушки из местных, одна красивее другой. Их волосы были забраны наверх, а не свободно рассыпались по плечам, как у тех, кого я видела на улицах. Всмотревшись в лица, я поняла, что все они близкие родственницы, может, даже сёстры.
— А ну, за работу! — из глубины двухэтажного дома, похожего на казарму, донёсся повелительный женский голос.
Девушки молча кинулись врассыпную и исчезли в пышном саду, производившем впечатление непроходимой чащи, а не, как полагается приличному дому, парка с декоративными аккуратно подстриженными деревцами и кустарниками.
Маркус галантно подал мне руку и помог спуститься. Арлен нырнул в темноту дома, вероятно, направился навстречу его грозной хозяйке.
— Как мне себя вести? — успела я шепнуть Маркусу, пока мы остались одни.