Она начала вертеться в моих руках, вырываться со злостью. И я действительно не стал злить ее еще больше, отпустил.
Но Кристина лишь посмотрела на меня презрительно и приказала:
– Не смей больше ко мне приближаться! Ты меня понял?! Понял, я спрашиваю?! Не то, не то я…
Что же мне сделать… Вот что мне сделать, чтобы она меня поняла? Сейчас же как психанет, развернется и уйдет на холод, на мороз без денег, без куртки… А начну удерживать, полицию вызовет.
– Подожди, Кристина, выслушай, прошу!
И вновь чуть не поступил неосознанно, впадая в панику. Попытался встать на колени и извиниться.
– Не смей! – прокричала она севшим голосом.
И тут меня понесло…
– Да как ты не поймешь… ты… ты же вела себя как подросток! А я… Я боялся, что ты опять куда-нибудь исчезнешь, и ищи тебя потом по моргам… или вытаскивай из больницы. Или… Ведь кругом одни шакалы, которые хотят от тебя одного! Слышишь меня, Кристина?
Сказал все это, только еще больше пожалев, что просто не попытался поцеловать эту до боли любимую злючку. Сейчас, когда она со мной спорила до хрипоты, я с ужасом осознал, как боюсь ее потерять. Но было уже поздно говорить о своих чувствах.
Потому как ее следующие слова разорвали мою душу в клочья:
– Я слышу. Да, действительно, кругом одни шакалы, Леймар. И ты один из них.
Если бы она меня ударила, и то было бы не так больно. Руки мои разжались, и я чуть не выпустил эту пластиковую гадость на пол. Успел собраться, сжав пальцы обратно. А Крис, истинная представительница Роершталей, наконец показала свое лицо, прибегнув к шантажу:
– Все, отдай мне мою флешку, не то я продам акции, о которых мечтает Соерс, первому встречному просто так… за один доллар, а может, и вовсе подарю самим Бондюрьи.
Отвечать не стал, без толку. С такой, как она, спорить бесполезно. Ты меня переиграла, Кристина. Я чуть было не поверил…
Протянул руку и отдал ей флешку. После девушка развернулась и прошла к рюкзаку. Надела мою куртку, валявшуюся рядом, достала свои документы и мою карточку и продолжила рвать меня изнутри, убивая одними словами. При этом ее голос звучал ровно и расчетливо, целя метко во все болевые точки разом:
– Возьму ненадолго. – Она помахала мне моими же деньгами, приговаривая: – Соерсу привет. Пусть приезжает ко мне с коммерческим предложением, обещаю не заламывать цену. А твои страдания возмещу на счет этой же карты.
Я уже даже не смотрел на нее, стараясь справиться с дыхательными спазмами из-за сбившегося ритма сердца, стучащего по ребрам, как какой-то боксер. Но ей и этого оказалось мало. Продолжила глумиться: