– Я оставил еду на лавочке и совсем о ней забыл, а когда вернулся, то увидел тебя без сознания.
Уйдя глубоко в себя, я не сразу сообразила, на что он мне ответил. Вот только звучало неубедительно.
– А почему я вырубилась, по-твоему, а? – На мой угрюмый взгляд в подтверждение подозрения мужчина ни разу не смутился, не разозлился, не хлопнул за собой дверью, как поступил бы любой безвозмездный благодетель, оскорбившись, а вместо этого ответил довольно складно и ровно:
– У тебя случился анафилактический шок.
Так и знала, что дело не только в желудке. А этот, правда, все же отвел взгляд. И, отставив бутылек на тумбу и сложив рядом ватку, он собрался меня покинуть. Поднялся со стула, приставленного к одноместной кровати в довольно просторной комнате, однако напрочь обделенной мебелью. Помимо койки, тумбы, стула и торшера возле кресла, что стояло в другом углу, здесь больше ничего не наблюдалось. Ни тебе картинки, ни фотографий.
Унылые деревянные панели, покрашенные в темно-голубой цвет, еще более придавали комнате темноты, проникающей внутрь с улицы.
А мужчина уже в дверях, обернувшись, проронил:
– Похоже, все дело в ингредиентах гамбургера.
И после его слов в моей голове что-то вдруг щелкнуло. Откуда он знал, что я его съела? Я же выкинула пакет в мусорку?! Или нет? И как назло, сил, чтобы встать и убраться отсюда подальше, не было. Молча внимала развитию событий в надежде сотворить из воздуха колющее, режущее, а в идеале пистолет.
И потому, когда мой якобы спаситель вернулся с подносом, пахнущим соблазнительно-ароматной едой, то я чуть его не перевернула, замахиваясь ногой по воздуху.
– Ну-ну, что ты? – протянул он елейным голоском, глядя на меня с укоризной. – Это куриный диетический суп с картошкой и морковкой. Я хотел извиниться, что так получилось. И просить тебя с надеждой не подавать на меня в суд.
Его заискивающий взгляд немного смутил. Неужели и правда дело только в деньгах? Хотя вот тут как раз все более или менее логично складывается.
Он же, тем временем подвинув антисептик на край, поставил на тумбу поднос с тарелкой и ложкой и сел обратно на стул.
– Тебе нужно поесть, – проронил он, глядя на меня с соучастием, недоумевая от моего бездействия. Затем, удивленно вскинув бровь, проронил: – Неужели боишься, что я тебя отравлю?
Подскочил вновь на ноги и сходил за второй ложкой, а затем зачерпнул жидкости из тарелки и отправил в рот, ни разу не колеблясь.
– Нет, не в этом дело, – выдавила из себя, пытаясь подняться с кровати. Руки дрожали, и выглядела я, мягко говоря, плачевно. Наверняка так и есть.