Кометов громко зааплодировал, от чего по пустому залу разнеслось затянувшееся эхо.
― Я впечатлён. Правда. Это зрелище теперь никогда не сотрётся из моей памяти.
― Не льсти себе. С памятью как раз у тебя и проблемы, ― сумку тщательно изучили на содержимое. Вроде всё на месте и так же, как и лежало. ― Что, даже не рылся?
― Удивление в голосе меня обижает. Мне же не десять лет, чтобы хихикать от прокладок в секретном кармашке, ― оскорбились в ответ. ― Но ксерокопию паспорта я сделал на всякий случай, да.
― Даже не хочу знать, зачем.
― Чтоб ты от меня никуда не делалась.
― Прекрасно, ― длинная лямка была закинула на плечо, а на Кирилла испытывающее уставились, сложив губы трубочкой и выжидающе скрестив руки на груди.
― Что такое? ― не понял собеседник. ― Любуешься?
― Жду.
― Чего?
― Когда ты свалишь.
― А надо?
Ульяна нетерпеливо тряхнула головой.
― Нахрена ты припёрся? Я же просила оставить всё на рецепшене.
― И пропустить такое? Может станцуешь ещё немного? Для меня.
― Обязательно станцую. Канкан, на твоих похоронах. Без нижнего белья.
― Какая жестокость! Я же даже этого не увижу. Женщина, где твоя человечность?
Быстрый взгляд на висящие под потолком часы.
― Ты уйдёшь или нет?
― Только с тобой. Я как раз хотел пригласить тебя пообедать. Тут вроде кафе в этом же здании есть.
Ясно. На сегодня тренировке конец. У неё, конечно, было ещё в запасе чуть больше часа, но этот клоун теперь не отстанет и не даст нормально дозаниматься.
― Решил меня отравить? Ничего умнее не придумал? Обойдусь, ― Матвеева, круто развернувшись на босых пятках, направилась к выходу, на ходу стягивая с волос резинку, от чего растрепавшиеся волосы упали на плечи лёгкими волнами.
― Эй, ― Кометов соскочил с подоконника, нагоняя её. — Слушай, я тут подумал: мы с тобой как-то неправильно начали. Давай попробуем заново? Посидим, пообщае… ― дверь женской раздевалки захлопнулась перед его носом, но это его нисколько не смутило. Кирилл прильнул к щели. ― Ну правда. Чего нам делить? Ну, подумаешь, когда-то там обидел я тебя. Мы же были детьми. Я сейчас-то не особо умней, а тогда гормоны играли. Хотелось выпендриться перед другими ребятами, для того и то представление. В подростковом зверинце ведь как: или ты, или тебя. Ну вот я и решил, что… ну… ― наступила заминка. Сложно было подобрать правильную формулировку, чтобы окончание предложения не прозвучало совсем уж обидно.
Дверь приоткрылась, едва не зарядил ему по лбу. Ульяна, успевшая сменить стрейчевые шортики на джинсы, без особого восторга воззрилась на него исподлобья, подперев рукой косяк.