― А сейчас?
― Что, сейчас? Сейчас я вроде как поумнела. Надеюсь на это, во всяком случае.
― Нет. Чтобы ты сделала, признайся я тебе в любви сейчас?
― Посмеялась бы и пошла дальше.
― Даже так?
― А есть другие варианты? Снявши голову, по волосам не плачут. Отношения ― это доверие, а оно было потеряно ещё в восьмом классе.
― Мы изменились. Ты сама это сказала. Повзрослели, поменяли приоритеты.
― Именно поэтому я уже ни за что не повторю ту же ошибку.
― Но сейчас ты здесь…
Веский аргумент.
― Верно. Тут я сплоховала. Давай перейдём здесь, ― кивок на пешеходный переход. ― Раньше за углом продавались безумно вкусные пончики. Надеюсь, кондитерская ещё на месте.
Изящная попытка сменить тему. Кириллу ничего не оставалось, кроме как последовать за ней. Кондитерская на месте осталась и несколько минут спустя они уже вышли обратно на улицу. Довольная Ульяна, облизывая пальцы от крема, уплетала сладости. Спутник молча попивал кофе из карточного стаканчика на вынос.
Оно бродили и бродили по улицам, хаотично выбирая направление, и Матвеева с удивлением понимала, что город совсем не изменился. Нет, конечно же, имелись незначительные изменения вроде выстроенных заборчиков вдоль дороги, новых современных остановок или новомодной облицовки зданий, однако всё, что было так привычно глазу осталось прежним. Разве что словно стало меньше. Хотя, наверное, это потому что она сама выросла.
С погодой им сегодня повезло, как никогда всё вокруг кричало о весне. Пели птички, гордо вышагивали беременные кошки, у которых на славу удался март, воздух пах приближающимся летом, а в остаточных лужах переливались отблески пригревающего темечко солнышка. Тучки кучковались где-то в отдалении, меняя курс и отправляясь дальше странствовать по свету.
Люди тоже обрадовались теплу и повылезали наружу, как грибы. На разноцветных новомодных детских площадках, заменивших суровые металлические горки, резвились дети. Мамаши в сторонке нервно укатывали младенцев в колясках. Бабули на лавочках обсуждали последние новости. Девчонки-подружки пролетали мимо пёстрой стойкой. Какой-то пузатый мужик устроил разборки с курьером из доставки пиццы за то, что тот подпёр своей «игрушечной машинкой» его брутальный гелик. Девчонка пяти лет ругалась с мамой на светофоре, требуя купить ей конфету. В стеклянных витринах магазинов грустно вздыхали продавцы. Им тоже хотелось насладиться жизнью, а не работать в такую погоду. Промозглая угрюмая зима всем давно опротивела, и теперь каждый житель с надеждой предвкушал лето. Спокойность и размерность. Ничего общего с вечно суетящейся и постоянно куда-то спешащей Москвой.