— Теперь я оставлю тебя, — сказала она, обрадовавшись, видимо, тому, что наконец избавилась от такой тяжкой ноши.
Девушка робко улыбнулась и сразу же поспешила обратно в пещеру, подальше от его пристального взгляда. Он разозлился на то, что она так быстро ушла. Почему, черт возьми, она никак не хотела хоть немножко открыться? Почему она была так убеждена, что он должен сделать ей что-то плохое? Почему она прикасалась к нему, как к чему-то мерзкому и отвратительному, как к куску гнилья?
Мэтт пытался понять ее поведение. Она напоминала ему дикую лошадь, разгуливающую без узды и седла и имеющую смутное представление и лишь давние воспоминания о домашней жизни. Завоевать доверие этой девушки было так же трудно, как оседлать дикую лошадь. Возможно, ему даже никогда не удастся этого сделать. Потому что, когда животное почувствовало свободу, оно уже ни за что не подпустит вас близко к сердцу, не будет вам по-настоящему предано, хотя может позволить подойти поближе, прикоснуться к себе.
Когда Мэтт почувствовал, что может встать, он сделал то, что собирался и за чем, собственно, пришел, и снова опустился на камень, наслаждаясь тем приятным чувством, которое вызывало соприкосновение его разгоряченной ноги с прохладным камнем. Девушка разрезала его штаны по шву почти до конца. По-видимому, она делала это в спешке: края были неровные, скорее всего, эти брюки уже не починишь. К счастью, у него с собой была пара запасных.
Он внимательно осмотрел местность вокруг пещеры, ища свою лошадь. Конечно, Скай вряд ли оставила ее где-нибудь поблизости, .потому что это угрожало бы безопасности ее жилища.
Мэтт не мог сориентироваться, где находится, но, судя по всему, где-то очень высоко. Отсюда открывался вид на много миль вперед, до самого горизонта, где горы и небо сливались друг с другом, превращаясь в прозрачную голубую дымку. День стоял ясный, но после нескольких дней, проведенных в душной пещере, свежий ветерок казался прохладным. Мэтт сидел рядом с высокой сосной. Ветвей на ней почти не было, они начинали расти лишь наверху и были похожи на шапку густых волос. Там было огромное орлиное гнездо. Орел кружил над Мэттом, разглядывая его.
— Ты уже все?
Он вздрогнул от звука ее голоса. Как всегда, она подошла неслышно, как ветер. Взглянув на нее, высокую и стройную, как молодое деревце, ощутив на себе ласковый взгляд ее темных бездонных глаз из-под густых ресниц, Мэтт вдруг почувствовал непреодолимое желание, с которым он уже не мог бороться. При ярком солнечном свете она казалась еще красивее, чем при мерцающем пламени костра. Теперь она выглядела вполне реальной, осязаемой, но вокруг нес все еще витал едва уловимый дух таинственности. Казалось, что если к ней прикоснуться, то она снова исчезнет, опять превратится в сновидение.